Если не секундочку допустить, что некоторые вещи предопределены, или как кажет поговорка «кому суждено быть повешенным – тот не утонет», то довольно заманчивый для желающих заглянуть за кулисы бытия мистический флёр обретает песнь Цоя «Каждую ночь». Простая и с живым ритмом, с лёгкой психоделинкой и без монументального пафоса последующих цоевских песен, но за этой дружественной простотой таится нечто действительно зловещее и могущественное. Это смерть.
Смерть не сама по себе, а в контексте судьбы артиста. Мы словно бы предстаём свидетелями того, как судьба нашёптывает ему грёзы, заманивая туда, где суждено умереть. Как заманивали моряков сирены сладкоголосыми голосами, что б убить. Как рыба-удильщик приманивает жертву дивным светом. Шёпот рая, зовущего на смерть.
Знаешь, каждую ночь
Я вижу во сне море.
Знаешь, каждую ночь
Я слышу во сне песню.
Знаешь, каждую ночь
Я вижу во сне берег.
Знаешь, каждую ночь...
И песнь немного тоскливая – промозглый Ленинград третий день заливаем дождями, в этом хмуром сумраке хандры ещё ярче вожделенный мираж: тёплое солнечное взморье, овеянное ласковым летом, «музыкой волн, музыкой ветра».
И песнь немного тоскливая – волшебная грёза в конце концов окажется смертельной ловушкой. Но этот ракурс тоскливости самому Цою был неведом.
- Хоть возможно, неосознанно его и улавливал той знаменитой интуицией, по мифам присущей творческим людям. Как, например, возможно улавливал Моррисон, сочиняя о ванной («Hyacinth House»), в которой кто-то есть, и этим кем-то, спустя год, оказался сам мёртвый Моррисон. Как и сам Цой в «Музыка волн» объединил смерть и грёзу общим контекстом, перейдя во втором куплете от её воспевания к «холоду приклада» и к тем, «кто сбился с дороги».
Но как бы то ни было, сей тоскливый ракурс ведом слушателю, имеющему возможность созерцать, как зритель в театре судьбы, путь артиста целиком и быть знакомым с финалом пьесы. И через это имеющий возможность увидеть зыбкие потусторонние отблески закулисья, зловеще мерцающие мороком грёз, прекрасным пламенем для мотылька, завораживающие, ибо непознаваемые.
Знаешь, каждую ночь
Я вижу во сне море.
Знаешь, каждую ночь
Я слышу во сне песню.
Знаешь, каждую ночь
Я вижу во сне берег.
Знаешь, каждую ночь...
Виктор Цой погиб в автокатастрофе 15 августа 1990 во время отдыха на Рижском взморье
