В прошлом году пробовал читать «Сто лет одиночества» этого писателя, но что-то с первого раза не прошло. Сейчас, осилив «Любовь во время чумы», думаю, что к первому опыту, я ещё вернусь.
Личность этого писателя, сама по себе заслуживает самого пристального внимания. Скончавшийся в 2014 году, в возрасте восьмидесяти семи лет, Габриэль Гарсия Маркес прожил яркую и выдающуюся жизнь и для краткого с ней ознакомления – стоит навестить википедию.
«Любовь во время чумы» - представляет собой яркий образец неповторимости стиля автора. Таким же манером написана и «Сто лет одиночества». В первую очередь это полное отсутствие деления повествования на главы, части и всё остальное. Здесь идёт один сплошной текст, непрерывная повесть, без всяких цифр, звёздочек и всего остального. Это довольно необычно, учитывая пятисотстраничный объём романа, однако к этому быстро привыкаешь.
«Любовь во время чумы» - роман всецело про любовь, но это тем не менее не мелодрама. Скорее, максимально объективный, исследовательский труд, написанный в лёгкой шутливой форме. Автор непринуждённо разворачивает «любовь» как отдельное метафизическое нечто, в самых разнообразных её проявлениях.
По-расчёту? – да. До гроба? – да. Одна на всю жизнь? – да. Любовь плотская, без всяких ограничений, как то: мужчина с женщиной, старшей его на двадцать лет; мужчина с шестьюстами женщинами за всю жизнь; деда семидесяти одного года с девочкой семнадцати лет и так далее. В общем, местами даже мерзковато, впрочем, не стоит забывать, что жанр Габриэля Гарсия Маркеса именуется «магический реализм», так что если уж и брать половую связь старика и школьницы на веру, то уж самоубийство последней, из-за того, что старикан её бросил, можно смело делить на сто десять.
В общем, книга интересная, оригинальная и почитать стоит. Много забавного юмора для совершенно разнообразной читательской аудитории: от поклонниц Дарьи Донцовой и до ценителей самого Стивена Кинга. В плане юмора здесь всё очень широко: есть и банальные шуточки для обсуждения в кругу пожилых дам. Есть и чёрный юмор, с натуральным русским матом, где на букву «Б», «Е» и прочее «Х».
Словом, книга достойная, а писатель действительно выдающийся. И теперь уже классик.
