К востоку от Нахичевани, в долине реки Алинджачай, находится целая россыпь одиноких скал, то ли останцев, то ли лакколитов во главе с гигантской пирамиды горы Иляндаг, которые НЕзакавказские татары наверняка бы прозвали "шиханы". Эти скалы не столь высоки и эффектны, как сам Иляндаг, но зато в них можно заглянуть. А потому на полпути до Джульфы свернём с дороги вверх от Аракса, в сторону белеющих на заднем плане Зангезурских гор:
От Иляндага по долине Алинджачая спускается почти непрерывная цепочка утопающих в зелени селений - вверх по течению Абракунус, Бананиар, Салтах, Гойдара, Хошкешин и Ханега. Или - Абракунис, Апаранер, Салитах, Норашен, Хошкашен... да и у самого Алинджачая есть армянское название - Ернджак.
Его долина слагала отдельный гавар (уезд), врезавшийся в Васпуракан с той стороны Зангезурских гор, из лесистого Сюника. Фактически, Нахичевань в эпоху Великой Армении была спорной территорией двух её ашхаров (провинций-княжеств), и когда в 705 году арабы устроили огненную расправу над нахичеванской знатью, всегда бывшие себе на уме князья Сюни начали колонизацию араксских гаваров.
В 821 году, на фоне охватившего Иранский Азербайджан восстания Бабека на скале была построена крепость, названная якобы в честь новорождённой княжны Ернджак, и следующие полтысячи лет историю Нахичевани писали отсюда. Когда в 885 году Сюни признали себя вассалами анийских царей Багратид, собравших Армению воедино, крепость перешла непосредственно сюзеренам, и по преданию, именно у её ворот арабы в 914 году казнили пленённого царя Смбата I, низложив его в пользу васпураканских князей Арцруни.
Но араб к тому времени был уже не тот, и год спустя Ашот III Железный, собрав войско на острове Севан, отомстил за отца, не только вернув трон Багратидам, но и покончив с арабским игом. Воспользовавшись опалой на Арцруни, князья Сюни вновь обосновались в Ерндажке, но если само их царство за стеной Зангезурского хребта избежало сельджукских разорений, то эту крепость, на свой манер прозвав Алинджа, тюрки заняли уже в 11 веке.
В государстве Ильдегизидов, одной из столиц которой была Нахичевань, там хранилась казна и реликвии атабеков. Да и последний атабек Мазафареддин Узбек погиб в 1225-м при обороне Алинджи, своего последнего оплота, когда его страна понадобилась хорезмскому принцу Джалаладдину Мангуберти как плацдарм для войн с Чингисханом. И хотя Армению монголы тоже потрепали изрядно, всё же враг у них и армян был общий - мусульмане. Под звон монгольских и огузских мечей Ернджак вновь заняли сюникские князья - только теперь не Сюни, а сменившие их Орбеляны. Христианскими оставалось и большинство деревень Ернджака, которые обосновавшиеся в Апаранере папские миссионеры в последующую сотню лет обратили в армяно-католичество.
Но шторм истории поднимал новую волну, и вот в 1397 году армяне, грузины и ставшие практически "своими" местные тюрки во главе с эмиром Алтуном обороняли Алинджа-калу от войск Джалаладдина Мираншаха - третьего сына Тамерлана, на фронтах его завоеваний продолжавшего дело отца. И вновь ворота Алинджи увидели казнь - взяв крепость, Мираншах привёз сюда Фазлуллаха Наими, лидера суфийского ордена хуруфитов, в державе Тимуридов представлявшего собой самую что ни на есть политическую оппозицию, последовательно призывавшую к свержению Железного Хромца.
Наими был пленён Тимуровой ратью ещё в Ширване, но хуруфизм был популярен среди местных тюрок, и Мараншах казнил учителя у них на глазах. Ну а повидав гибель царя, атабека и шейха, Алинджа понемногу начала терять свою роль: армии становились всё больше, оружие - всё мощнее, и крошечное горное гнездо с гарнизоном в 200 сабель уже не играло в здешних войнах существенной роли.
После одной из междоусобиц Кара-Коюнлу в 1437 году крепость была разрушена практически до основания. И хотя позже её отстраивали то ли Османы для войн с Сефевидами, то ли Сефевиды для войн с Османами, судьбы региона решались в боях за другие вершины и города. Под Россией Алинджа ещё числилась действующим военным объектом, но скорее - дозорным постом, из которого приглядывали за равниной несколько скучающих солдат, окончательно покинувших крепость в конце 19 века.
Но в общем даже если считать всю армянскую историю придуманной, одних только тюркских событий Алинджа повидала больше, чем многие города. В 2014 году руины крепости были отреставрированы, а у подножья горы построен миниатюрный музей, который я застал закрытым:
Алинджа и Иляндаг стоят почти на одной линии по разные стороны Алинджачая, как пилоны давно сорванных ворот. Вот такой выглядит Алинджа от подножья - её высота 1821м над уровнем моря, а стало быть порядка 200 от шоссе. И хотя из Нахичевани на неё не открывается каких-то особенных видов, для подошедшего к подножью войска 200 метров - это ОЧЕНЬ много.
Крепостные стены виднеются в скальных зубцах:
А при виде лестницы даже я лишь вздохнул тяжко, при том что по мне оттуда явно не должны были лететь камни и стрелы:
Я вспомнил, конечно, как парой недель ранее так же высоко поднимался пешком к крепости асассинов Рудхан в зелёных горах Гиляна. Но было одно важное отличие: рудханская тропа полнилась туристами со всего Ирана, лавками да кафешками, где вдали от полиции нравов можно было сладострастно нарушать Рамадан. Здесь же я поднимался наверх в полном одиночестве и тягучей тишине мёртвых эпох:
И лишь ящерицы заговорщически смотрели на меня практически с каждого камня:
На одном из загзагов лестницы обнаружился родник - как я понимаю, Юхары-Чешме, позволявший защитникам держать долгую осаду:
Сколько я шёл наверх? Сейчас уже не вспомню, но точно не меньше получаса, а может быть и целый час. Вот и ворота в очевидно отреставрированной стене, но с аутентичным устройством - не поперёк, а вдоль стены, образуя простреливаемую с четырёх сторон галерею:
Азербайджанским реставратором хватило ума не пытаться построить реплики всей цитадели - заново сооружены были лишь внешние стены, внутри которых лабиринт законсервированных фундаментов:
Да какие-то подсобки в виде мавзолеев, и забранный сеткой, а потому совсем не фотогеничный бассейн, в котором накапливалась дождевая вода.
Гордую твердыню в таком пейзаже неизбежно дорисует воображение! Нахичевань скрывается за горами справа, но блестящая в дымке вода - это Араксское водохранилище у границы, над которым она стоит. Левее - гребень Сарыдаг (1181м) и конус Гойдара (1588м), из-за которого выглядывает голубое Бананианское озеро. Армян-католиков отсюда выселил ещё шах Аббас в 1603 году, под Россией деревни на Анлинджачае были уже скорее тюркскими, ну а их армянские названия стёрли с карты в 1992 году.
Ещё в начале ХХ века в крепости стояло около 50 полуразрушенных зданий, самым сохранным из которых был Шахтахты - дословно, Шахский трон, как называли русский дозорный пост с конюшней служившие в нём солдаты. Кроме того, в 1851 году проезжавший здесь русско-французский историк Иван Шопен упоминал в крепости армянский монастырь Ернджакванк со святыми мощами. Как бы то ни было, вряд ли это те же самые здания, где хранилась казна атабеков и Мираншах зачитывал отцовский приговор шейху Наими - более вероятно, что уцелевшие постройки относятся к эпохе османо-сефедских войн.
Из крепости можно подняться к ещё одной стене на скальной седловине:
За воротами накрывает тишина и прохлада - этот склон глядит не на знойный и бурный Иран, а на прохладный хребет Зангезура:
Гору опоясывает Ханега, единственное в долине село с изначально мусульманским названием, означающим общежитие дервишей (суфиев), упрощённо говоря - "мусульманский монастырь".
Сама ханега видна поодаль, на кадре выше - над вершиной центральной скалы. Простенький шатровый мавзолей, совсем как те, что остались от Золотой Орды между Уралом и Кавказом, был сооружён в 1495 году над более старой могилой. Кто покоится в ней? Неизвестно, но самый логичный вариант - Фазлуллах Наими, хуруфитский шейх, казнённый здесь Тимуровым сыном. Если это и не так, то чтили это место окрестные жители именно как его могилу. Называли, правда, не по имени, а по титулу - мавзолей Шейха Хорасана.
Непосредственно к ханеге я решил не подъезжать - она и издали видна отлично. Я бы сказал, самое интересное там - это виды на Алинджу, но для них под вечер свет был слишком уж контровый:
И вот под стеной, в прохладе и тишине, я сидел долго, от бесконечных закавказских дрязг отдыхая глазами на белых вершинах гор, надёжно разделяющих Азербайджан и Армению. Откуда-то снизу долетали то рёв мотора, то крик петуха, а в основном тут звучали птицы и ветер:
Но пора спускаться. Степь Нахичевани уютная, определённо не Великая: