- Ты посмотри, дом! Дом вырос!
Жала бежит к дому. И правда, на холме вырос дом, большой, красивый, двухэтажный, с башенками. Пожимаю плечами, а ты что хотела, голуба, домный дождь был, вон как зарядил с утра, вот и вырос дом. Хотя, конечно, такой дом - это удача редкая, в долине всё сплошь маленькие беседки выросли и крохотные домики, а тут нате вам. Дом.
Жала бежит в дом, поднимается на крыльцо - тук-тук-тук, - в просторную прихожую, спотыкается о стойку для зонтиков.
- Миленький, ты посмотри, да тут стол накрыт… у-у-у, пианино!
Жала ударяет по клавишам, наигрывает какой-то мотив, я и не думал, что она умеет играть. Бежит на второй этаж, догадываюсь - падает на широкую кровать, там должна быть широкая кровать, и ночной столик со всякими мелочами…
- Слушай, какое счастье, что мы его нашли!
Киваю. Счастье. Жала разливает чай, режет пирог, из пирога поднимается крепкий ягодный дух.
- Ой, миленький, сколько мечтала… а то что мы всё с тобой по мегаполисам…
Киваю. Ну да. Мегаполис, он быстрее растет, разрастается. А вот дом вырастить, это да, это труд.
Миленький… Жала до сих пор не знает моего имени. Она не знает, что у меня нет имени.
Сгущается вечер, темные тени ложатся на холмы, темные тени скользят за окном. Встревожено оборачиваюсь, неужели началось, вроде бы еще рано. Нет, не началось, это что-то другое…
Что-то…
Что это там…
Жала уже сама бежит к окну, открывает, распахивает, что за Жала, ничего не боится. И то правда, чего ей бояться… это мне нужно бояться, не ей.
С подоконника в комнату спрыгивает пушистый чёрный кот, сонно потягивается, шуршит бархатными лапками по ковру.
- Ой, смотри, у нас тут ещё и кот будет! Ой, ми-ми-ми, няшечка…
Вымученно улыбаюсь.
- Ты чего?
- Ничего.
- Чего ты на этого кота так смотришь нехорошо…
- А что мне прикажешь, плясать и прыгать от счастья?
Смеёмся. Заставляю себя смеяться. Смотрю на большие часы над столом, на календарь. Могу и не смотреть, всё равно не знаю, когда это случится…
Жала обнимает меня за плечи, кладет голову мне на плечо, родная, ласковая, любимая, бесценная, сжимаю её руки, целую пальцы, ладони, запястья, поднимаюсь выше, до плеч, до ямочек под ключицами…
Думаю о том, что потеряю её.
Скоро.
Больно сжимается сердце.
.
Ночью прошёл лесной дождь, холмы украсились рощицами, возле дома появился яблоневый садик. Смотрю на Жалу, спящую у моего плеча, боюсь потревожить, разбудить, хоть одним неосторожным вздохом. Нет, все-таки раскрыла глаза, сонно потянулась, прижмурилась, родная, сладкая, нежная. Что-то живое и тёплое мешает в ногах, а ну да, кот, кот-кот-кот, как-то его Жала вчера назвала, уже не помню…
- Ой, миленький, ты смотри, красота-то какая! Еще бы цветной дождичек, чтобы цветники разбить…
- Сама разобьешь, не боги горшки обжигают.
- И то правда… я еще в школе увлекалась…
- Вот и вспомнишь… молодость.
- А я тебе чего, старая, что ли?
Смеёмся. Спускаемся вниз, а почему это на столе нет завтрака, или не баре, сами приготовим… иду на кухню, думаю, что бы такого сообразить, Жала подскакивает сзади, закрывает ладонями глаза.
- Там на террасе всё готово!
А я вчера и не заметил у дома террасу, или её вчера не было, за ночь выросла. Точно, плетеные кресла, столик, лёгкий завтрак почему-то не на двоих, а на троих. Кота, что ли, за стол посадить и салфеточку повязать…
Жала вскрикивает. Началось, что ли… нет, не похоже, солнышко светит, птички поют, всё при всём…
Спускаюсь с крыльца, вижу, что так удивило Жалу. Ну да. Конечно. Я так и думал, что когда-нибудь так будет…
Девочка. Маленькая. Годика два, в белом платьице, улыбается, тянет к нам ручонки. Жала обнимает девчушку, ведет к столу, я назову её Эстела…
Киваю. Эстела так Эстела. Хочу предложить что-нибудь попроще, Ира там или Вера, ладно, пусть Эстела, Эстинька…
- Ты чего такой?
- Да так… ничего.
- Не могу же я сказать ей, о чем думаю. Не поверит. Не поймет.
- Миленький, нам камин нужен!
Миленький, это мне. Она не знает, как меня зовут. Она не знает, что меня никак не зовут.
- Ага… нужен.
- А поедем, выберем.
Киваю. Поедем, выберем. Выходной день, так отчего же не выбрать, и так заработался, семью толком не вижу.
Выбираем камин. Вон они растут на грядке, в ряд, садовник ходит, окучивает, приговаривает, выбирайте, не спешите, всё для вас. Выбираем белокаменный камин, украшенный чёрной решеткой в виде птиц.
Только сам камин, это еще полдела. Даже не полдела, только начало. А вот огонь к камину, это да. А огонь к камину просто так не продается, огонь ловить надо…
Беру аркан, иду в темный лес, где живут огни, тут, главное, не ошибиться, какой попало огонь не взять. Вон светятся в глубине болотные огни, призрачные, неровные, неверные - нее-т, такие в камин не годятся. Или вон, тусклый свет лун среди ветвей - тоже…
А вон что-то мелькает в чаще, должно быть, камин, так и есть, камин, заарканить его, и домой…
Весело полыхает в камине горячее пламя.
Жмурится кот, опять забыл, как его зовут.
Ветер бьется в стены, дрожат окна, хороводит листьями промозглая осень.
- Ты чего такой? - Жала отворачивается от Эсти, смотрит на меня, внимательно, пристально, кажется, начинает догадываться. Все они под конец начинают догадываться.
- Да… так… устал.
Жала обнимает меня.
- Ты чего? Хорошо же всё… хорошо…
- Да, да…
- Сколько к этому шли, сколько мучились… и хорошо все…
Киваю.
- Хорошо.
Ветер бьется в стены. Хлещет дождь. Не домный, не лесной, не грибной, не цветной - другой. Пришел-таки.
Жала обнимает меня, бормочу что-то, что надо бы Эстеньку уложить. Жала укладывает Эстеньку, кот устраивается в детской кроватке, обнимает девочку, урчит, как трактор.
С треском ломаются ветки за окном. Целую Жалу, как в последний раз.
Часы внизу бьют полночь.
Ветер переходит в наступление, с последним ударом часов разбивает стены дома, взмывает в небо кучу обломков.
Ветер бьет мне в лицо. Я знаю, он ничего мне не сделает. Трещит планета, разрываемая бешеным ураганом, течёт магма, с шипением кипят океаны, ветер уносит всё, всё, всё…
Ветер.
Он нашел меня здесь.
Он всегда меня находит.
Ухожу. По звездам. По пустоте. Пропади оно все, пропади, да уже пропало.
Сколько раз зарекался… и всё по новой…
Ныряю в черную дыру, растягиваюсь на вереницу мелких частиц. Здесь, на границе черной дыры видно всю историю вселенной, от сотворения и до гибели.
Смотрю в своё прошлое, ещё когда был жив учитель, ещё когда мир казался таким спокойным и безмятежным…
- Учитель… а зачем ветер?
Учитель отвечает, зачем ветер. Понимаю, что без ветра никуда.
А может быть так… чтобы ветра не было?
Учитель пожимает плечами.
.
Проходит день.
А может, год.
А может, вечность.
Не знаю.
Здесь легко теряешь счет времени.
Сколько раз зарекался, сколько раз.
И не могу.
Опять создаю землю и небо. Отделяю воду земную от воды небесной. Идут грибные дожди, идут лесные дожди, идут домные дожди.
Пока появляются маленькие домики. Ну, там где-нибудь и большой вырастет.
Вынимаю свое ребро, леплю новую Жалу. Ребро болит. Ладно, новое отрастёт, болеть перестанет.
Вдыхаю жизнь…
Сколько раз зарекался, надоело терять и строить, строить и терять, и снова…
.
- Учитель… а зачем нужен ветер?
- А ты как хотел… откуда что берется?
- Ну как… создаем…
- А откуда берем?
- Н-не знаю…
- У ветра и берем… а потом ветер своё обратно забирает…
.
- Миленький, ты посмотри, какой замок вырос!
Она называет меня миленький. Она не знает моего имени. Она так и не знает, что у меня нет имени.
Иду за Жалой, по привычке смотрю, не летит ли ветер.
.
- А может быть так… чтобы ветра не было?
Учитель пожимает плечами.
Вот это хорошо помню. Не говорит Нет.
Пожимает плечами…