Случилась эта история в 30-х годах прошлого века в небольшой деревушке Орловской области. Не простое время, сложное. ГУЛАГ, политические репрессии, страх. Фашистское движение в Германии поднимает голову. Коллективизация. Но жизнь продолжается.
Жила семья. Хорошая такая, ладная. Отец, мать и пятеро сыновей. Работали много да дружно. И в колхозе успевали и дома порядок. Гордились старшим сыном Гришей, который к учению интерес имел, техникум закончил на ветеринара. А в соседнем доме приживалой росла сирота без рода и племени Устинья. Хороша была девка, коса в руку, глаза черные насквозь жгут. И надо же такому случится, что стал заглядываться на нее Григорий. А Устинья тоже рада. И уж видется ей, как уйдет она из дома ненавистной тетьки, где лупят её за дело и без.
Стал Гриша о свадьбе задумаваться и решился поговорить со своими родителями. О том, что возраст у него подходящий, и в колхозе он передовик, и душа его одного только требует, чтоб Устинья рядом по жизни шла. Но не такую жену хотели родители своему первенцу. Стукнул отец кулаком по столу и сказал, что присмотрели ему в жёны дочь председателя Ольгу и уже договорённость имеется. А если Григорий не согласен, то пусть убирается из отцовского дома куда глаза глядят. Не посмел Гриша родителей ослушаться. Заслали сватов, стали к свадьбе готовиться.
А что же Устинья? Хотела руки на себя наложить, да справилась. Слезы вытерла, ходит красивая, гордая.
Наступил день свадьбы. Вся деревня пришла на молодых посмотреть. Прямо во дворе накрыли длинный стол, всем место нашлось. Гармонь играет, девки песни поют, вино рекой льётся. Только жених сидит не весел. Вдруг к столу подходит Устинья, кланяется в пояс родителям, потом молодым и заводит песню:
Я немножечко волнуюсь,
Ты, сердечушко, молчи.
Тайну девичью не выдай,
Потихонечку стучи.
Ой, ребята-кавалеры,
Отодвиньтеся от нас.
Мой миленок всех пониже,
Мне не видно из-за вас.
Если я тебе не пара,
Если я не хороша,
Так какую ж тебе надо,
Окаянная душа.
В общем, что там дальше было долго рассказывать, только со свадьбы Григорий ушёл с Устиньей за руку и с семьёй своей порвал навсегда.