От базарной Сарводы в "ложбине" меж Гиссарским и Зерафшанским хребтами ещё с час пути до Айни по пугающе узкой долине - Фандарья прорезает Зерафшанский хребет насквозь:
А кишлаки висят выше по горам в нескольких километрах от трассы, и на обочинах можно видеть то людей с вязанками хвороста, то женщин с тюками на головах, то развалы горных яблок на продажу - гальча (горцы) живут своей жизнью, где из села в село легче пройти пешком, чем поймать или нанять машину. На словах, да и на фото, кажется, что здесь тот же Памир, но нет - здесь всё понятнее, прозаичнее и как-то жёстче. Бадахшан - другой мир с иной логикой, а Гиссар просто красивый горный угол нашего мира.
За очередным поворотом горы вдруг расступаются, открывая взгляду третий за 2,5 часа пути горный хребет - уже знакомый нам в прошлых частях Туркестанский, и за горами - Ура-Тюбе, Худжанд, Сырдарья... А с этой стороны - долина Зерафшана с плоским дном и плодородными клочками земли у берегов:
Через Зерафшан - очень красивый мост не знаю точно каких лет постройки:
Вид вверх по течению Зерафшана. Там вдали начинается Горная Матча, глухой и неспокойный район в самом сердце Гиссаро-Алая, в узле всех четырёх его главных хребтов. Матчинцы слывут настоящими горцами с неизменным сочетанием воинственности и гостеприимства, а потому немудрено, что они упорнее всех сопротивлялись и советской власти, и режиму Рахмона.
Язычество с осколками зороастризма жило здесь до 17-18 веков, и даже столица Матчи село Мадрушкат в переводе значит "город Митры". Но теперь в своих легендах матчинцы возводят родословную к, ни много ни мало, сподвижникам Пророка, бежавшим сюда от преследований язычниками на родине, и мазар над самым верхним кишлаком Дехисор, в труднодоступных горах, почитают могилой имама Мусы Казима. У многих матчинцев голубые глаза и светлые волосы, но такие люди не редки и в Айни. А кроме того, Горная Матча - край очень древний, в ней сохранились руины крепостей (Хисорак), многочисленные петроглифы (Палдорак, Сабах) и даже домонгольские (!) минареты. Горная Матча - возможно, моё главное упущение в Таджикистане.
Сам Зерафшан под этим мостом неофициально называется Матчадарья, и лишь после впадения Фандрьи, заметной вдали на кадре ниже, и речки Магиан чуть поодаль, окончательно становится той рекой, на которой стоит Самарканд. Мы уже рядом с Айни, и ниже по течению за тем поворотом будет кишлак Хушикат, куда ведёт спуск с Шахристанского перевала перед Худжандом. Что за странное сооружение на переднем плане - увы, не знаю, но более всего похоже на опору подвесного моста:
На кольце за мостом - развилка, направо Горная Матча, налево Айни, и здесь же пятак видимо как для айнинцев, так и для горцев, желающих уехать в Душанбе. На горах над Айни раньше был Электрический Ленин, как в Нуреке, но теперь вместо него стандартный стенд с лозунгом.
Зато по дороге целых два воинских памятника, хотя второй может быть связан с советской гражданской войной - Варзи-Манор (так назывался тогда Айни) большевики взяли лишь в 1923 году, а в Горной Матчке партизанская война продолжалась и до середины 1930-х.
Нынешний Айни - небольшой, но очень ухоженный городок (12 тыс. жителей, официально ПГТ) с одной главной улицей, на которую глядят многочисленные торговые центры для тех, кто спускается сюда за покупками с гор. Но приехав сюда в воскресение, я не нашёл во всём Айни ни одной работавшей столовой:
В центре - небольшая мечеть без двора, а рядом с ней ветхая башня под навесом:
Это и есть Варзи-Манор, то есть Высокий минарет, хотя в нём всего 13 метров. Однако возраст его оценивают от 9 до 12 века - по преданию, тогдашний эмир велел построить по долине Зерафшана 7 минаретов, возможно служивших по совместительству сигнальными башнями на случай горских набегов, и этот был нижним в цепочке. Ещё два минарета сохранились в кишлаках Фатвем и Рарз в Горной Матче, ну а айнинский кажется на немецкие деньги от греха подальше упаковали в стекло, как экспонат на витрине:
И это оправдано, если учесть, что построен он из сырца - я вообще не думал, что сырцовая постройка, тем более башня, может простоять тысячу лет (хотя откровенно говоря, мне в это не верится, и может просто минарет за эту тысячу лет несколько раз разрушался и отстраивался?):
За мечетью - Дом культуры с памятником Рудаки:
Но куда солиднее здесь смотрится "таджикский Горький" Садриддин Айни, на самом деле к этим горам не имевший никакого отношения - он родился под Бухарой, в самой Бухаре провёл детство, советскую эпоху жил в Самарканде, а умер и похоронен был в Душанбе. Честно говоря, я не знаю, была ли какая-то история за названием этого посёлка, или же он был посмертно закреплён за писателем "по разнорядке".
Ну а центр посёлка сложился, когда он уже не был Варзи-Манором, но ещё не стал Айни - в 1930-55 годах городок назывался Захматобад, и строился возможно как база для освоения перспективного рудничного района:
На кадре выше - Зерафшанский хребет, на кадре ниже - увенчанный стендом Туркестанский, в этом посте их легко отличить по освещению:
Главная площадь с воинской стелой:
Дома и улицы. Вид у посёлка на редкость опрятный, и чему-то неуловимым он напомнил мне городки украинских Карпат:
Даром что и слывёт он в Таджикистане оплотом националистов - не исламистов, а именно что истинных арийцев, страшно гордых за то, что в них нет тюркской крови. В постоветскую гражданскую, как я понимаю, они воевали за "вовчиков", так как "юрчики" для них олицетворяли ненавистный каждому националисту СССР.
Здесь немало очень индоевропейских типажей с голубыми глазами и не белыми, конечно, но заметно светлыми волосами. О том, что "здесь живут самые чистые таджики", за пару часов в Айни и пару часов дороги в Душанбе с айнинцами мне случилось услышать как минимум дважды, но при этом ещё более чистой кровью айнинцы считают ягнобцев, которые с точки зрения националиста не отдельный народ, а идеальный таджики, свободные не только от тюркского, но даже и от персидского следа.
Ну а радушие местных жителей для меня здесь пробило очередной потолок. Так и не найдя, где поесть, я увидел открытое ателье, одну комнатку в одноэтажном здании, где сидели три очаровательные черноволосые, но светлоглазые девицы в ярких одеждах. У меня к тому времени порвались джинсы (к счастью, не те, что были на мне) и начал рваться рюкзак, так что это заведение оказалось весьма кстати.
Следующие полчаса я сидел в прохладной комнатке и мило беседовал с девушкой, вручную зашивавшей моё тряпьё. Жила она в этом же доме (на другой стороне комнатки виднелась неприметная дверь), на заработки в Россию не ездила, но по-русски говорила вполне сносно. Ну а "планка гостеприимства" заключалась в том, что сделав свою работу и вернув мне починенные штаны и рюкзак, она, очаровательно замахав длинными ресницами, наотрез отказалась брать за работу деньги: "Вы гость! Вам подарок!".
А так выглядит Айни непарадный, в стороне от центральной улицы - малоэтажные сталинки, удобства и тандыры на улице, вода из колонок да арыков, озорные детишки без присмотра, и общее чувство простоты и понятности жизни...
Напоследок - двор у зерафшанского моста. Цой жив даже в горах Таджикистана: