Роман “Мать звезды” глава 118
Сказать, что Иван был рад рождению сыновей это значит ничего не сказать, но сына он ждал одного, а родилось сразу двое и это его напугало. Из родильного дома он с Алёнкой, отправился к бабе Глаше.
Бабу Глашу рождение двух правнуков одновременно огорошило. Радоваться она не спешила, а решила для себя, умудрённой опытом: “Сначала глянуть надо Ванькины они или нет, а уж потом и отметить это дело можно”
Внуку же она сказала:
— Ванька-а, сердце прямо зашлось, мыслимо ли на ночь глядя такое узнать: два парнишки да за раз родилось! — ей не терпелось спросить: “Твои хоть они или нет?”, но она замялась, поздравляя. — Ну теперь, Ванька, ты сам рыжий и ещё на двух рыжиков у нас прибавилось!
— А это я ещё баба Глаша не знаю, рыжие они или нет. Мне Танька обещала рыжих не рожать.
— Вот те раз, это как так?
— Я хоть и сам рыжий, а рыжих не люблю. — признался Иван.
— Любишь не любишь, а раз порода у тебя такая, то против неё не попрёшь. Что же ты сам-то себя стыдишься? Не дело это, Вань, ох, не дело.
— Да не хочу, чтобы сыновей моих всю жизнь дразнили да шарахались от них как от чумных.
— Вот заладил своё, чудной ты у меня, Ванька! Ну да какой уж есть. — задумалась она, а потом вспомнив про свою дочь, озадачилась вслух. — Вальке-то моей надо сообщить, что она наконец-то бабушкой стала. — между делом обмолвилась баба Глаша, намекая, что Алёнка им неродная.
— Да ей, по-моему, без разницы, баб. — удручённо произнёс Иван. Материнской любви от матери он с рождения не ощущал и сейчас уже на неё не надеялся, хотя глубоко в душе хотел и ждал.
— Ну уж не скажи, свои-то внуки — это свои, а не чужие. Родная кровь всё же не водица!
— Тогда уж сама ей и скажи, как увидишь. Пойдём мы домой, баб, а то завтра на работу рано вставать, да ещё и Алёнку в садик вести.
— Как это пойдёте, хоть бы почаёвничали со мной, а потом уж и домой.
— Не-а, не сердись, баб, идти надо.
— Тогда я вам хоть с собой блинов дам, домой придёте да чай попьёте и меня добрым словом помяните. — предложила баба Глаша. Не дожидаясь ответа, она встала со стула, достала из комода свёрток бумаги, а потом упаковала в неё стопку блинов.
— Себе хоть оставь немного, баб!
— Зачем? Себе-то я, завсегда напеку. — она протянула ему свёрток, смахнула накатившую слезу с щеки, обняла внука, а потом погладила Алёнку по голове. — Нянька у вас есть и ляльки теперь тоже. Будешь водиться-то?
Алёнка кивнула в ответ, не понимая, что её ожидает, а Иван ответил.
— А кто её спрашивать-то будет? Уже большая.
— Большая-то большая, а росточком-то уж больно маленькая. — обеспокоенно высказалась баба Глаша.
— Аппетит у неё плохой. Танька ворчит на неё, а я насильно есть не заставляю: захочет, так сама наестся. — оправдываясь ответил Иван, но про себя подумал: “Не моя она, так и не жалко. За неё пусть Митин волнуется, а у меня теперь свои сыновья есть”.
***
Утром Иван проснулся, и разбудил Алёнку, но вставать она не желала, наотрез отказываясь идти в детский сад боясь свою воспитательницу Нину Семёновну.
— Не пойду-у в садик... — капризничала она. — Дома буду сидеть.
— Одна что ли?
— Да.
— Давай-ка, голубушка, вставай и без лишних слов одевайся.
— Нет, спать буду.
— А в новом платье пойдёшь?
— Пойду! Бабино платье одену. — согласилась Алёнка. Обновить новое платье ей давно хотелось.
— Тогда договорились, живо умывайся да платье сама надевай.
Алёнка быстро умылась. Отец достал новое платье из шифоньера, подаренное тёщей, и почесал затылок, обеспокоенно.
— Мятое как на зло... Танька не погладила, и я не буду, а то опять спалю. В мятом сходит, ничего с ней не случится. — он посмотрел на дочь и спросил. — В мятом пойдёшь?
— Пойду, красивое платье.
— Значит договорились, если воспитательница будет ругаться, то ты скажи: “Мамка в больнице лежит, братиков купила, а папка гладить не умеет”. Поняла?
— Поняла!
— Значит, пошли. До садика доведу и оставлю. Раздеваться будешь сама.
Алёнка была на всё согласна, лишь бы показать ребятишкам своё новое платье.
Отец, как и договорились довёл её до дверей раздевалки и поспешил на работу. Алёнка сама разделась, и с важным видом зашла в группу ожидая услышать комплименты в свой адрес. Нина Семёновна, увидев Ширяеву непричёсанную и в мятом платье стала громко возмущаться:
— Это ты откуда такая заявилась?
— Из дома, — не чуя подвоха ответила Алёнка.
— А я думала ты упала с сеновала, тормозила головой. — надсмеялась над ней Нина Семёновна.
— Не падала я. У меня платье новое!
— Даже погладить платье у твоей мамки толку нет. — высказала своё недовольство воспитательница.
— Мама мне братиков купила!
— Опять ты за своё. Вставай в угол, Ширяева. — приказала Нина Семёновна, и обратилась к детям. — А вы с этой неряхи пример не берите — она ещё и вруша.
Дети посмотрели на Алёнку с пренебрежением, и только Серёжка Григорьев робко сказал: “Она хорошая...”
— В угол вставай, кому говорю?! —скомандовала Нина Семёновна, глядя на мальчика.
Серёжка пошёл в угол и встал рядом с Алёнкой.
— Кто ещё в угол хочет? — спросила Нина Семёновна у детей, дети молчали. — Тогда моем руки и будем завтракать.
***
На работу Иван чуть не опоздал: прибежал на проходную за три минуты до семи. Сообщать о рождении сыновей своим коллегам он не стал, потому что проставляться ему было не на что. Все деньги были у Татьяны, а ему и в голову не пришло у неё попросить.
С трудом дождавшись обеденного перерыва, он пошёл навещать жену в роддом, ему не терпелось узнать рыжие у него сыновья или нет. Татьяна его успокоила:
— Двоих тебе сыновей родила и как по заказу: оба не рыжие — волосёнки тёмненькие, как у меня.
— Ну, Танька-а, ты даёшь!
— А чё, если уж рожать сыновей, так двоих сразу! Не вздумай обмывать.
— А на что? Ты мне денег-то не оставила, а у меня нет.
— Так аванс же завтра, получишь и мне принесёшь. Понял?
— Понял. — ответил Иван, а потом промямлил. — Мне бы это, на работе проставиться.
— Ещё ничего не подарили, а ты уж проставляться надумал. Коляску-то на какие шиши покупать будешь? В Алёнкину-то двоих не положишь.
— А я что-то об этом и не думал... — сказал Иван и почесал затылок рукой.
— Думать надо, Ваня, думать.
— А может мы их валетом?
— Каким ещё валетом, ты чего, Вань?
— Да самым обычным! Войдут поди в коляску-то?
— Не смеши людей, Ваня... — сказала Татьяна, сожалея вслух. — И зачем я такому идиоту сыновей родила...
— Да ладно тебе, Тань, я же просто предложил. — поспешил оправдаться Иван. — Надо так купим коляску значит.
— Ты же мужик, а не баба! Что же ты на меня всю заботу-то взвалил? — Татьяна смотрела на мужа, а в глазах её стоял страх и обида, и ненависть разжигала искры вражды.
© 10.08.2020 Елена Халдина
Запрещается без разрешения автора цитирование, копирование как всего текста, так и какого-либо фрагмента данной статьи.
Все персонажи вымышлены, все совпадения случайны
Продолжение 119 Я большая!
Предыдущая глава 117 Манная каша
116 Два сына и сразу
глава 1 Торжественно объявляю: сезон на Ваньку рыжего открыт!
Прочесть "Мать звезды" и "Звёздочка"
Прочесть "Деревенские посиделки"
Прочесть "Дневник Ленки из магазина"