Еще лет тридцать-сорок назад трудно было себе представить, что у нас появятся платные курсы и даже специальные ̶г̶о̶п̶н̶и̶к̶и̶, пардон, коучи (еще пардон), которые за деньги будут долго — а, главное, безуспешно — объяснять читателю, как читать книгу и как понимать, что в ней написано. Во всяком случае, в Советском Союзе и в России ничего подобного не было.
Впрочем, нет и не так - было, конечно. В школах на уроках литературы главным всегда был вопрос: «Что хотел сказать автор своим произведением?» Обычно автор — будь хоть он трижды лев толстой - хотел сказать не больше, чем хотело сказать РОНО. Что страна у нас самая лучшая, строй самый замечательный, и что остальные страны нам в подметки не годятся и безостановочно нам завидуют. В общем, примерно то же, что говорилось в «Нашей Раше», где стэндап-комики в положении ситдаунплиз учили постсоветского гражданина смеяться над собой, а паче того над окружавшими его дураками. Но сейчас не о них, скорбных спутниках нашей национальной матрицы, а о советской школе.
Лично мне понятно, откуда брались педагогические потуги советской школы. Во-первых, надо было воспитывать подрастающие поколения в духе марксистско-ленинского учения, которое «всесильно, потому что верно». Во-вторых, школа все-таки имела дело с детьми. Едва ли кому-то пришло бы в голову учить взрослого человека правильно держать вилку или жарить яичницу.
Однако, как говорили родоначальники всякого греха и нестроения латиняне «времена меняются и мы меняемся вместе с ними». Вилки теперь разучились держать почти все, про яичницу и разговора нет — уже пора учить ее не только жарить, но и есть, иначе, боюсь, публика так и уйдет на работу голодной. Или, как изящно формулировало колхозное крестьянство, «не жрамши».
До правильного поедания яичницы, вероятно, дело дойдет весьма скоро, ну, а пока учат не только буквы в книгах разбирать, но и пытаться понять, что же там написано. На мой взгляд, совершенно напрасно. Потому что, как гласит пословица, дурака учить — только портить. А хороший дурак — неиспорченный дурак. Потому что дурак испорченный, то есть ученый, начинает лезть на всякие неподобающие ему должности: в профессора, эксперты, советники президентов - и в прочие парасакральные области. Результатом этого становится не только окончательный и безусловный пшиздец системы образования — который уже случился — но и образования как такового.
Вы спросите — какая разница? Очень простая. Пшиздец системе — это когда студент выходит из института с дипломом, но без ясного представления о своей профессии. Это нынче норма. Мой приятель, который занимается трудоустройством, говорит, что сейчас, прежде чем взять выпускника на работу, предприятие устраивает ему полугодовые (годовые) курсы введения в профессию. И только после этого, убедившись, что он совсем никуда не годится, отправляет его работать согласно его природным способностям, а именно полотером. То есть пять лет человек в институте занимается неизвестно чем, зато полы тереть его научат за полчаса. В советские времена выпускник вуза назывался молодым специалистом. Сейчас отделы кадров называют его не скажу как, чтобы не шокировать публику. Подобная ситуация называется пшиздец системе образования. А вот пшиздец образованию как таковому - это когда в обществе совершенно теряется представление о том, что должен знать образованный человек.
Так или иначе, дело уже дошло до того, что стали учить понимать книги. Самое смешное даже не это, самое смешное, что выстроились очереди из желающих этому учиться. Кто все эти люди? - спрашиваю вас я. И сам же отвечаю: все эти люди — это так называемый новый читатель. Старого, который понимал, что он читает, убили издатели, которые издают всякое как говорилось в советские времена, гуано.
Тут надо уточнить. Гуаном я называю вовсе не детективы, женские романы, книги ужасов и прочую жанровую литературу. Это нормальная отдельная ниша, беллетристика, рассчитанная на развлечения. К ней у меня претензий нет. Но гуано сейчас издают под видом интеллектуальной литературы, серьезной литературы, одним словом, художественной прозы. Простите, но ни Захар Прилепин, ни Гузель Яхина, ни Водолазкин не являются ни львами толстыми, ни чеховыми, ни булгаковыми. Даже до крепких советских писателей вроде Виктора Астафьева или Василя Быкова им как до неба — что бы они там о себе ни думали. Как, скажете вы, но их же издают на Западе? А вот тут самое интересное. Я вам расскажу, как их издают на Западе.
В 2018 году на вручении премий «Большой книги», где я присутствовал в качестве финалиста, мой издатель Ольга Аминова подвела ко мне очень известного западного агента и сказала: вот, совершенно замечательный писатель и блестящая книга. Имея в виду, как легко догадаться, вашего покорного слугу и «Людей Черного дракона». Агент поморщился и сказал мне интимным тоном: «Извините, мы у себя русских писателей не публикуем. Публика не хочет их читать. Тут и Крым, конечно, и просто плохое качество письма. Мы столько раз верили рекомендациям, что этот лауреат хорошо пишет, и столько раз обманывались, что теперь никакие рекомендации не действуют».
Я удивился: как это — не публикуют русских? А вот те же самые прилепины, яхины, водолазкины и прочие, переведенные на уеву, я извиняюсь, тучу языков? И мне объяснили, что да, их публикуют за границей. Но происходит это, как правило, потому, что Министерство печати выделяет в виде грантов огромные деньги на перевод и публикацию этой публики за границей. Но при этом то, что публикуют, не читают даже сами западные издательства — потому что ну зачем по сто тридцать второму разу мусолить одно и то же гуано? Это та же самая публикация за свой счет — точнее, за счет российского государства. И, разумеется, государство очень выбирает тех, кого так продвигает. Так что у умеренного государственника Юрия Буйды книги во Франции выходят, насколько мне известно, без помощи государства и только потому, что его талант там все-таки признают и читают его - пусть и не самыми большими тиражами. А вот для системных патриотов и лоялистов есть гранты. И на эти гранты они печатают такое… В общем, как говорилось в старинном фильме «Мистер Икс», что выросло, то выросло. В результате страдают нормальные русские писатели вроде меня, которые могут быть семи пядей во лбу, но на лбу у них клеймо: современная русская проза = дрянь несусветная. Тебя никто даже читать не берется, потому что ты русский писатель, а что может быть доброго из Назарета… пардон, из России?
Одним словом, в результате издательской кастрации литературы читать русских перестали не только на Западе, но и у нас. Нормальный читатель исчез, вместо него появился новый. Это как когда-то после революции красная профессура заменила обычную, так и новый читатель заменил нормального. А ему, конечно, надо все разобъяснять.
Но это, извините, не ко мне. Я все-таки не воспитатель в младшей группе детского сада. А вот объяснить, как литература делается — но только настоящая, а не то, что сейчас называют литературой — это я могу.
И сегодня для начала отмечу первое правило, по которому можно отличить настоящую книгу от дешевых подделок.
1. Настоящую книгу спустя некоторое время хочется перечитать. Это самый первый и самый железный признак настоящей литературы.
На сегодня все, продолжим наши экзерсисы несколько позже.