Явление 13. Полковник предстает перед Обществом.
Явление 14. Полковник в гостях у Ильи Федоровича на самом деле.
Илья Фёдорович грузно сидел на краю кровати, покашливая.
- Коньяку бы сейчас стопарь.
- Есть у тебя?
- Откуда?
- Привезу в следующий раз.
- На поминках выпьешь, Полковник. Последний раз с тобой видимся.
- Полноте глупости болтать.
- Вот увидишь, через месяц над гробом моим стоять будешь.
- Это кто сказал?
- Это я говорю.
- Ну за месяц-то я к тебе ещё выберусь разок.
- На похороны бы не опоздал, выберальщик! В десять утра вынос будет, сразу оговоримся с тобой, а я секретарю своему наказ дам наперёд.
- Девке-то этой?
- Девки мне уж давно без надобности, а секретарь в моем положении во как нужен.
- Дурью б не маялся, старый хрен. Сколько платишь ей?
- А твоё какое дело? Не из твоих же плачу.
- Да вон лучше коньяка бы себе купил.
- На что он мне, коли аж помереть надо, чтоб дружка старого повидать?
- Ну все, не ворчи. Сказал же - приеду.
- Я тебе про это все сказал. Полно попусту трепаться, я тебя по делу пригласил.
Илья Фёдорович натужно встал, закряхтел в угол, к старому бюро, где выудил из ящика белый конверт.
- Вот письмо, отправь сегодня же. Как раз к сроку поспеет.
- Что это?
- Весточка о кончине моей.
- Ты приглашения на похороны рассылаешь, старый дурак?
- Сам дурак! - возмутился было Илья Фёдорович, но сразу смягчился, сжалился и вновь присел рядом с Полковником.
- Телефона я не знаю, знаю только адрес. Отправишь сегодня - авось, придёт в срок. Это племянничек мой дальний по мамке.
- Так это что же, не один ты такой убогий в целом свете?
- Да помолчи, холера! Он приедет на похороны, встретишь его, пригостишь у себя…
- Я бы даже тебя не стал терпеть в своём доме, а уж родню твою убогую и подавно. Да и кто поедет на твоё погребение?
- Этот - поедет. Я ему написал от лица нотариального, мол, дядюшка ваш преставился, посулил вам родовое поместье в наследство.
- Поместье! - усмехнулся Полковник.
- Слушай меня! Устроишь так, чтобы он наследство принял, - Полковник хотел было разразиться обильными возмущениями, но Илья Фёдорович не дал, - Мне теперь не до этого, ты уж по своим каналам устрой ему побыстрее все это. Дом должен ему достаться, слышишь? Что хочешь делай, а дом ему оставь, понял?
- Понял, - растерялся Полковник, так ничего и не поняв.
- Больно хорошо. А теперь к главному: третий день здесь справьте, народу много не собирай, слышишь?
- Слышу, - буркнул Полковник, записывая поручения в своей голове.
- Никаких рестораций, как ты любишь! Скромно, и все здесь. Родственничек мой присутствовать обязательно должен.
- Должен - значит, будет, - Полковник решил выждать, а затем выведать все одним вопросом, и лучше всего - одним-единственным, точно в цель.
- А теперь слушай сюда, и слушай внимательно. Последняя моя просьба к тебе. Водки для него не жалей, слышишь? Хоть канистрами в него заливай, а ночь он провести здесь должен. Внимательно проследи, Полковник, чтобы здесь уснул. Никаких рестораций ночных, никаких поездок в номера к бабам, как ты любишь. Будет рваться к женщинам - Таню Селиверстову ему подстели. Все понял?
- Да.
- Спать положишь вот в этой самой комнате, головой к окну, ногами - к двери. Запомнил?
- Да.
- Молодец, - Илья Фёдорович положил руку на голову Валерия Никифоровича, - Сделаешь что прошу, так тебя черти в аду с подношениями встречать будут, а нет - Бог тебе судья.
- Ты чего это, мудак старый, меня в ад-то определил?
- Да куда ж нас с тобой ещё девать? Не переживай, вместе гореть будем, с другом-то оно повеселее будет. Теперь ступай, у меня дела ещё.
Полковник снисходительно посмотрел на друга:
- Опочивальню свою до конца пропердеть, что ль?
- Какое ж тебе до неё дело, Полковник?
- Слава Богу, других забот хватает.
- Ну вот и ступай с Богом, милок.
Полковник только было развернулся к выходу из комнаты, как тут же получил старческий пинок под зад, и мгновенно развернулся, заняв стойку.
- Ты чего, старый, размяться решил? Давай-давай, жопу-то надеру тебе!
- Иди давай, а то милицию позову! - пригрозил Илья Фёдорович и разразился басовитым смехом, переходящим в утробный кашель с хрипами. Полковник похлопал его по спине, и предложил воды, но Илья Фёдорович отмахнулся, показав, что все пустяки и гостю пора оставить его в покое.
По пути к калитке хозяин все ещё кашлял, но нашёл в себе силы проводить своего друга. Полковник шёл, намереваясь задать вопрос перед прощанием. Патрон был не только единственным, но и, возможно, последним.
- Ну что, Валер…
- Зачем ему ночевать здесь?
- А знаешь, что хорошо перед смертью? Можно не отвечать на глупые вопросы. Бывай, Полковник, - с этими словами он вытолкнул его за калитку и наглухо запер ее.
Пока Валерий Никифорович стоял в растерянности, за забором слышалось лишь отдаляющееся: «Катерине привет передавай, дай Бог ей счастья.»