Свой первый орден Николай Лобанов получил одновременно со всеми членами совершившего в бою подвиг экипажа теплохода. Вот только они, сражавшиеся плечом к плечу, знали его под другой фамилией...
Этот рассказ о человеке, о котором сегодня известно немногое. И в силу его военной профессии, и в силу других обстоятельств. Даже фотографию найти не получилось. Можно сказать, герой-невидимка. И потому рассказ о нем, к сожалению, не будет достаточно полным. Разрозненные документы - наградные листы, характеристики, отчеты о некоторых боевых операциях - удалось обнаружить энтузиастам Фонда поддержки сотрудников и пенсионеров ФСБ Мурманской области «Щит», который возглавляет Геннадий Гурылев. И вот что благодаря им мы теперь знаем.
По земле вместо воздуха
Николай Лобанов родился в подмосковной деревеньке Нагорное в 1915 году. Окончил школу-семилетку и как активный комсомолец был направлен - заоблачная мечта для деревенского парнишки - в Ленинградское военно-морское училище. Затем переведен в Военно-морское авиационное училище в Ейске. К слову, немногим ранее из него выпустились кумиры того времени - Ляпидевский, Леваневский, Доронин и Молоков, ставшие Героями Советского Союза за спасение челюскинцев. После окончания училища Лобанов получил направление на Кольский полуостров.
На Северном флоте только начали формироваться военно-воздушные силы, был создан первый гидроаэродром в губе Грязной, и Лобанов, по специальности авиационный штурман, стал участником этого процесса. В 1939 году он уже начальник разведотделения 45-й морской ближнеразведовательной эскадрильи, созданной на базе звена гидроавиации. Начальником разведотдела 118-го морского авиаполка принял участие в Зимней войне с Финляндией.
К началу Великой Отечественной он был уже опытным командиром. По своей должности занимался не только подготовкой разведчиков, но и сопровождением их к месту высадки. С этим и связаны почти все ставшие известными эпизоды его биографии.
Одно из первых серьезных испытаний выпало старшему лейтенанту Николаю Лобанову в сентябре 1941 года. В качестве штурмана он участвовал в заброске разведгруппы в район озера Одежявр у истоков реки Большая Западная Лица. Но оно оказалось плотно затянуто туманом, и самолет посадили на соседний Килмыкявр.
Разведчики отправились на задание, а самолет начал выруливать на взлет. Но тут произошло непредвиденное: амфибия напоролась на подводный камень и получила пробоину. Под местом пилота образовалась дыра длиной в полметра. Самолет набрал воды и взлететь уже не смог. Вокруг на многие километры была вражеская территория.
Летчики приняли единственное в такой обстановке решение - затопили машину, чтобы не досталась противнику. А сами пешком отправились в длинную дорогу по контролируемой немцами земле. Но удача улыбнулась отважным: после четырехдневного пути они невредимыми вернулись на базу.
«Так могли поступить только русские»
Весной 42-го Лобанов оказался в центре известного героического события. Теплоход «Старый большевик», по тем временам современный и мощный, принял в Нью-Йорке на борт более 4 тысяч тонн снарядов и взрывчатки, а также около полутора десятков самолетов для Советского Союза. С этим ценным грузом прибыл в Рейкьявик, а оттуда в составе конвоя PQ-16 вместе с 35 другими судами пошел в Мурманск.
На пятый день похода, 25 мая, конвой был атакован двумя десятками немецких бомбардировщиков и торпедоносцев. «Старый большевик» находился в самом опасном месте - хвосте ордера. Благодаря зенитному огню своих орудий и искусному маневрированию он долгое время уходил от ударов. Однако одна из 47 атак стала критической. Бомба попала в полубак. Взрывом был убит расчет зенитного орудия, само орудие разбило, взрывной волной контузило капитана Ивана Афанасьева. Но самым страшным последствием взрыва стал пожар под палубой полубака, в трюме, где лежали снаряды. Их взрыв означал бы гибель и судна, и всех, кто на нем находился.
Тогда члены экипажа, в том числе и Лобанов, организовали живой конвейер и на руках вынесли снаряды из горящего помещения.
Английское командование конвоя предложило морякам эвакуироваться. Это было в военной практике Великобритании: спасти людей, а поврежденное судно затопить со всем грузом. Однако наши моряки переправили на подошедший эсминец из охраны конвоя лишь тяжелораненых, а сами заявили, что «не собираются хоронить судно».
Конвой ушел дальше, и восемь часов экипаж «Старого большевика», один в ледяном море, боролся за его жизнь. Наконец пожар удалось потушить, пробоины залатать. И судно нагнало конвой.
Когда поврежденный, обгоревший, без трубы, теплоход занял свое место в ордере, командир конвоя приказал поднять на флагманском корабле сигнал «Сделано хорошо», что означало восхищение действиями моряков. В Мурманске «Старого большевика» встретили артиллерийским салютом стоявшие на рейде корабли.
Старший офицер эскорта конвоя телеграфировал командующему нашим военно-морским флотом: «Разрешите передать вам мое личное восхищение, восхищение всего нашего офицерского состава и всех английских моряков героическими действиями вашего теплохода «Старый большевик». Так могли поступить только русские». Следом пришло поздравление от британского Адмиралтейства, заканчивавшееся словами: «Поведение команды «Старого большевика» было великолепным».
Командир, рулевой и помполит судна за этот подвиг получили звание Героя Советского Союза, наградили и остальных моряков. Николаю Лобанову вручили первый для него орден - Красной Звезды.
Правда, тут возник парадокс: ведь на судне его знали как Лобова... Да, под таким псевдонимом разведчика зачислили в экипаж помощником капитана. Его главное задание в том рейсе было секретным: вывезти из США накопленные советской агентурной сетью материалы, что с началом войны стало большой проблемой. В Мурманск он вернулся уже капитан-лейтенантом.
Между огнем и водой
В феврале 1943 года Лобанов должен был высадить подготовленную им группу разведчиков во вражеский тыл, на норвежскую территорию. Для этого использовали подлодку «К-21», уже ставшую знаменитой после атаки на линкор «Тирпиц».
Поход выдался непростым. Близ острова Мегерей возник пожар на подстанции пятого отсека. Из строя вышли рули, схема управления приборами хода. Командование приняло решение в случае появления кораблей противника вести бой до последнего, а потом подорвать подлодку, для чего под торпеды были заложены подрывные патроны.
Через полтора часа после обнаружения пожара подводники вошли в аварийный отсек и смогли потушить огонь. Позже удалось на скорую руку починить дизели и продолжить выполнения задания.
Еще несколько дней из-за плохой погоды лодка не могла проникнуть во фьорд для высадки разведчиков, первая попытка совершить ее также была неудачной. Лишь спустя еще два дня это удалось сделать. Высадкой руководил Николай Лобанов.
Последний шаг
Как уже говорилось, судьбу разведчика удалось проследить лишь пунктирно. Понятно, что в «пробелах» наверняка были и более значимые, выразительные эпизоды. На войне у бойцов бывают перекуры, сама же она перекуров не берет, и каждый день Лобанова был заполнен важной, ответственной, рискованной работой, которая в целом была успешной и приносила много пользы в борьбе с врагом. Об этом можно судить хотя бы по тому, что наш герой получал все более ответственные участки для приложения своих сил. Будем надеяться, что когда-нибудь пробелы в его биографии удастся заполнить.
...На войне никто не может знать, встретит ли он следующий день и каким будет его последний шаг. Для капитана третьего ранга Лобанова, тогда начальника 2-го агентурного отделения разведотдела Северного флота, последним шагом стал прыжок с парашютом.
В самом конце октября 1944 года, в финальные дни Петсамо-Киркенесской операции, возглавляемая им группа должна была десантироваться с воздуха в Норвегии, в районе Вадсё. И там объединиться с отрядом легендарного разведчика Виктора Леонова.
Высадка сложилась драматично. Почему, точно неизвестно, но можно предположить, что ветер оказался чересчур сильным, а место приземления имело сложный, опасный рельеф. Группа во время десантирования рассеялась, несколько человек получили травмы, а сам Николай Лобанов, несмотря на весь свой огромный опыт, погиб. Разбился на скалах. Его тело нашел один из разведчиков группы. Чуть позже героя похоронили в холодной каменистой земле Норвегии.
