Дверь была самой обычной, и мало чем дверь отличалась от разных других дверей.
Разве что не было скважины для ключей, для одноногих солдатиков в серебре.
Белая краска (облуплена в трех местах), словно облезший от жаркого солнца нос.
"Что по ту сторону дерева — пустота, смотрят хозяева звёзды или кино?
Вдруг там живёт практикующий людоед или вампир недовольный лежит в гробу?"
Думал мальчишка. Ему было восемь лет. Восемь царапин на шее, руках и лбу.
Раньше бы точно-преточно не позвонил, не постучал бы и даже не подошёл.
Часто дышал — задохнулся от беготни, стены, перила и лестничный гребешок.
Вниз не смотреть, не смотреть, не смотреть, лететь только вперёд, к безопасному чердаку.
Зверем бежала по следу мальчишки Тень, страшная, злая, лохматая, словно куст.
Детский рукастый кошмар: "Не уйдёшь, щенок. Хочешь — давай поиграем, но я сильней".
"Я не боюсь", — топот маленьких быстрых ног. Дверь была самой обычной, но что за ней?
Дверь приоткрылась, как будто его ждала, из коридора возник Человек-Ловец.
Мягкие туфли с помпонами и халат, мокрый тюрбан полотенца на голове.
Так одеваться мог князь или даже граф. Пахла прихожая сказками всех дорог.
Банки, мешки для хранения чайных трав — это на кухне, и был в этой кухне прок.
Кухня и кухня: кофейник, уютный пуф. Именно здесь мальчик понял, что он спасён.
Понял по эху на лестнице, по хлопку. Жалобно взвыли пружины. Ну вот и всё.
Скажешь, что вот и финал? Да сейчас, ага. Прятались в тёмных углах паутинки снов,
гуща кофейная — новые берега, не потолок, а распахнутое окно.
Шерсть недосчитанных в летнюю ночь овец ловким движением спиц превращалась в шарф.
Прятал себя от людей Человек-Ловец, может, действительно, князь или даже граф,
титулы больше нужны для высоких тем, светских манерных бесед, но в чужой лорнет
мальчик смотрел:
вдалеке удирала Тень, страшная, злая, нигде не найти черней. Мальчик немногое знал о других тенях, тень не предложат на рынке: "Иди, примерь".
"Это твой страх повзрослеть и забыть меня. Это твой страх стать обычным, как эта дверь.
Так что на каждом листе запиши, дитя, а повзрослеешь — достань и тогда прочти.
Каждый ребёнок сидел у меня в гостях. Кто-то запомнил, а кто-то забыл. Почти.
Если покажется: жизнь — это водоём, и одному бултыхаться на глубине,
просто иди на балкон и скажи "приём", и я напомню тебе, что обычных нет".
В кафельной ванной лениво шумел прибой, жёлтых резиновых уток несла волна.
Мальчик теперь пишет сказки про нас с тобой,
и у героев красивые имена.
Тень иногда навещает его зимой, у батареи свернётся и спит клубком.
Тянутся-тянутся ниточки старых мойр. Мальчик летает по-прежнему высоко,
мальчик бежит к облакам, не жалея ног.
Сложены крыши из солнца и голубей.
Мальчику чудится дверь, и за дверью — ночь.
Скажешь — вот это финал? А решать тебе.