лежать в темной спальне, пока в ночи вызревает август.
я снова была в бегах, снова выдохлась и попалась.
сначала меня гнала смелость, потом гнала гордость,
так пьяную радость сменяет похмельная горесть.
мне суждено гореть, но я не огонь, а хворост.
я здесь для того, чтобы раз в заклятое восьмилетье
просыпаться затемно, выходить на рассвете
и там, откуда приходит холодный ветер,
под старой сосной, в прохладной овражьей тьме
собирать пылающие соцветия.
я целую вечность добываю бессмертие
и отношу его в дом на холме.
знаю: к полудню иссякнет источник, закончатся силы,
все снова станет так, как я никогда не просила:
мой опостылевший промысел жжет мне память,
но я не хотела себя от нее избавить,
спускаться с холма безликой и безымянной,
бежать от собственного обмана.
я здесь для того, чтобы раз в заклятое восьмилетье
вспоминать это место по особой отметине,
своим ключом открывать потайную дверь.
во мне обезумел от жажды зверь,
он переждет здесь ночную хворь.
мне на рассвете идти сквозь туман и ветер,
упрямые корни грызть сквозь надсадный смех.
я целую вечность добываю бессмертие
и отношу его в дом на холме.
2.8.20