Если бы кто-то из нас, мои читатели, попал в 1835-1836 году на военные советы проходившие под началом командира Отдельного Кавказского корпуса барона Розена, то он сильно удивился бы тому, что на них кроме офицеров присутствовал один рядовой. Причем генерал Розен внимательно слушал его советы.
Один из подчиненных Розена Д.Д. Аллестышев в письме написал об этом рядовом:
«…И я, и главнокомандующий барон Розен во время экспедиции часто пользовались советами вашего брата Василия Сергеевича. Во многих случаях он заменял нам офицера Генерального штаба, его рекогносцировки всегда отличались точностью…»
Само собой, этот рядовой был непростым. Его звали Василий Сергеевич Норов. Бывший офицер гвардии. Бывший егерь. Бывший подполковник. А рядовым он стал в первую очередь из-за личной неприязни императора Николая I и из-за восстания декабристов, в котором не принимал участия и не одобрил его. И эта одна из тех историй, которая Николая Павловича не красит никоим образом, потому что все что случилось с Норовым имело одну причину – личную месть за поступок, в котором виноват был сам Николай.
Василий Норов был старше Николая Павловича всего на три года. Но это в итоге оказалось почти что радикальной пропастью. Потому что Норов принял участие в Отечественной войне 1812 года и Заграничном походе. А Николай – нет. Норов был боевым офицером, не кланявшимся пулям. Это наглядно доказывает его рана в ногу и награды. Владимира с бантом, Анну «За храбрость», а потом и 2-й степени плюс Кульмский крест просто так не дают. В общем, офицер лейб-егерского полка был заслуженным ветераном. Хоть и совсем немного старше великого князя.
Плюс Норов с юности очень интересовался военной историей и не просто интересовался, а собрал одну из самых больших коллекций книг по теме.
А как же бравый офицер оказался разжалован?
Всё началось в 1822 году. Дело в том, что Николай Павлович, на тот момент великий князь, был командиром бригады, в которой служил Норов. Николай, получив назначение, начал резко закручивать гайки. Вообще, это было необходимо, так как в службе на тот момент, судя по мемуарам и дневникам, творился в некотором роде бардак. Но Николай начал закручивать гайки уж совсем сильно.
Во время одного из разводов, Николай остался недоволен двумя ротами лейб-гвардии егерского полка. Досталось и Норову, причем Николай попытался его ущипнуть, но офицер окоротил командира, отстранившись и сказав:
- Ваше высочество, я щекотлив.
Через некоторое время во время другого развода, Николай осадил перед стоящим в строю Норовым своего коня, так, что тот оступился в лужу и окатил офицера грязью. После развода Норов написал прошение о переводе в армейский полк
«хоть бы и капитаном».
На тот момент Норов как раз и был капитаном. Но гвардии. И такие строки в прошении говорили о том, что офицер согласен получить понижение (из гвардии в армейские части переводили с повышением на один чин), но служить не станет.
По одним источникам одновременно Норов потребовал от великого князя сатисфакции. По другим - о том, что Николай Павлович должен выйти к барьеру стали говорить офицеры. Сначала историю попытались спустить на тормозах. Но вместе с Норовым прошения о переводе собрались подать два десятка офицеров, причем шестеро успели их подать. И грянул скандал.
Николай Павлович к барьеру не вышел, ограничился оправдательными письмами Паскевичу и Бистрому, в которых писал, что не считает себя виноватым. В итоге об истории узнал император Александр I, принявший соломоново решение:
- Николаю пришлось извиниться перед Норовым.
- Норов за «непозволительный поступок против начальства» был переведен капитаном в 18-й егерский полк с арестом в течение шести месяцев.
- Через год Норов был официально прощен и произведен в подполковники.
То есть, Александр I в итоге признал, что Норов был прав и окольным путем все положенное ему вернул и от Николая Павловича убрал.
Но Александр I поехал в Таганрог и не вернулся. Константин от трона отказался. И армии пришлось переприсягать Николаю Павловичу. Так грянуло 14 декабря и восстание на Сенатской, после которого начались аресты.
Норов к тому моменту уже вышел в отставку и жил в Москве. Там его и арестовали 27 января 1826 года. Когда отставного подполковника привезли в Петербург, Николай лично допрашивал его, встретив словами:
«Я знал наперёд, что ты разбойник, тут будешь…»
Со слов Завалишина, допрос закончился очередным скандалом, после которого его заковали и отправили в каземат. Но это – со слов Завалишина, на самом деле первым Норова допрашивал генерал Левашов.
В итоге выяснилось, что Норов на самом деле входил в «Союз Благоденствия», но кроме разговоров «между лафитом и Клико» ни в чем участия не принимал. Ему приписали планы участия в планировавшемся захвате Александра I в Бобруйске, совершенно не обратив внимания на то, что он в этом наотрез отказался участвовать и предупредил, что если заговорщики вздумают попытаться напасть на императора, он направит против них подчиненных ему солдат.
В итоге был осужден по второму разряду. Но в Сибирь не отправился, хотя был осужден на 10-летнюю каторгу. Его ждало другое. Вместо этого его сначала отправили в Свеаборгскую крепость, потом в Выборгскую, затем в Шлиссельбургскую. Осенью 1827 года Норова перевезли в Бобруйскую тюрьму и посадили
«в крепостные арестанты без означения срока»
Там, в крепости, арестант, несмотря на свое незавидное положение, привел в порядок, начатые в годы службы и после отставки «Записки о походах 1812 и 1813 годов».
И его работа оказалась настолько интересной, что ее … издали в 1834 году без указания имени автора.
В 1835 году Норова отправили из заключения в крепости на Кавказ. Рядовым. И рядовой Норов принимал участие в военных советах, давал рекомендации офицерам, предлагал планы походов и разрабатывал операции против горцев. На него несколько раз посылали представления о производстве в офицерский чин. Николай отклонил все. Ему только присвоили унтер-офицера и разрешили в 1838 году уволиться от службы и жить под постоянным надзором полиции.
Последние годы он проживал в Ревеле. Когда в 1853 году его не стало, Николай не разрешил его родному брату поехать проводить Василия Норова в последний путь. Прощались с ним только его дворовые слуги.
Так что не всегда Николай Павлович был хорошим и Незабвенным. В истории с Норовым как-то уж очень проглядывается сведение личных счетов. И как тут не назвать этого неоднозначного русского императора тем прозвищем, которым его припечатал на века Толстой?!
-------
Для того, чтобы было удобнее находить мои статьи на Дзене, подпишитесь на канал и тогда его удобно изучать в разделе подписок.
Мои статьи и видео доступны также во «ВКонтакте» на YouTube, в Инстаграме и в Телеграме. При желании меня можно читать и смотреть и там.