Евдокия пошла по асфальтированной дорожке к калитке, глотая слезы и слыша крики Нины в доме. Она не ожидала такой агрессии со стороны матери Ильи. Конечно, она не думала, что ее встретят радостно, с хлебом-солью, но чтобы так злобно, оскорбительно!
Придя домой, она не сказала дочке, что была у родителей ее любимого. Ольга увидела, что мать чем-то расстроена, спросила у нее, но та ушла от разговора – ей не хотелось огорчать дочку тем, что она услышала в доме Ильи.
Через несколько дней Нина пришла в магазин. Очередь ждала, когда привезут хлеб. Кто-то стоял у прилавка, покупая продукты. Нина поздоровалась, ей ответили. Федоровна, сельский фельдшер, спросила:
- Как поживаете, Григорьевна? Не видно вас что-то.
- Да все некогда – то на работе, то по хозяйству, некогда на лавочке сидеть.
- А девчата что, не помогают?
- Да какие ж девчата? Старшая работает далеко, по распределению поехала, средняя работает в районе, одна младшая и осталась дома.
- Ну ничего, - сказала Федоровна, - скоро придет из армии сын, женится, вот и будут помощники.
- Да что ж он, здесь жить будет, что ли? – возмущенно спросила Нина. – Он в городе жить будет.
- И невесту, конечно, оттуда приведет? – с иронией отозвалась Катька.
- Ну где будет жить, оттуда и невеста будет, - ответила Нина. – А вообще-то рано ему жениться. Пусть устроится сначала, а невесты везде есть, он у нас без жены не останется.
- А здесь что, невест нету для него? – не успокаивалась Катька.
- Те, что на ферме, доярками работают? – с явным пренебрежением спросила Нина.
- А что там, не девки, что ли? И не только на ферме есть, девчата учатся и в медучилище, и в других техникумах, - откликнулась Мария, соседка Дорошиных. – Хорошие девчата есть, так что не говори, Нина. Да хоть вот у Дуськи Серегиной девчонка, Ольга, и учится, и работает летом, и матери помогает, и не гулёна какая-нибудь. И на лицо хорошая.
- Не гулёна? – воскликнула Нина. – А беременная она от кого? От ветра, что ли? Или от святого духа?
Очередь замолчала. Все взгляды обратились к Нине.
- А откуда ты знаешь? – изумленно ахнула Катька.
- Да вот на днях пришла Дуська, требует, чтобы Илюша женился на ее Ольке – беременная она вроде бы от него. А то не видит, как ее дочка ведет себя? Где-то нагуляла, а решила Дорошиным подкинуть!
- И как же она себя ведет? – Катька, долго не участвовавшая в разговоре, повернулась в сторону Нины. В голосе ее слышалась враждебность к говорящей.
- А так, что стыдно слушать! – продолжала Нина. - С солдатами катается на машинах! А потом не знает, кому приписать свой живот!
- Ну это ты, Нина, не говори! Мы видели, что ведет себя девчонка хорошо, а на машине она вместе с матерью ездила, а другой раз ей плохо стало, так это мы заставили ее сесть в машину. А кто ж это тебе рассказал? У кого язык болтается, как у собаки хвост? - Катерина распалялась все больше. – Я узнаю, так и язык вырву!
- А чего это ты ее защищаешь? – не прекращала Нина. – Или ты не знаешь, как ее мать родила? Вот и дочка туда же!
В этот момент произошло то, чего Нина не могла и предполагать: вся очередь загудела негодованием в ее сторону:
- Как тебе не стыдно? И Дуська никогда не была гулящей, а дочку себе родила – так молодец! Даже Марфа ее поняла.
- А Илья твой - бабник! Подожди, еще не одна придет к тебе с этим!
- Олька Дуськина – хорошая девка, а обижать и так обиженную жизнью – грех большой!
- Так что не разноси сплетни, Нина Григорьевна! А еще говорят – хорошая семья! Где ж она хорошая?
Нине ничего не оставалось, как быстро уйти из магазина. А очередь шумела еще долго.
На следующий день Катька пришла на работу на ток и сразу спросила у тех, кто там был:
- Это ж кто про Ольку Дуськину сплетни распускает? Что она с солдатами гуляет, катается с ними на машинах?
- А что, не так, что ли? – вдруг откликнулась Татьяна. – Все видели, что она ездила, и этот, Витя, все время за нее работал, - что не видели? За просто так он работал за нее, что ли?
- Ах ты змеюка! – Катерина даже встала с лавки, где все сидели в ожидании заведующего током. – Значит, это ты распускаешь сплетни! А притворяешься подругой! По себе меряешь?
- А что я? Я не катаюсь на машинах, - защищалась Танька.
- Да, не катаешься, - не унималась Катька, - ты просто спишь с солдатом, пока он здесь!
- Да, - взвизгнула Танька, - мы поженимся! А вам завидно?
- Что за шум, а драки нету? – подошел завтоком.
- Ну, если надо, так мы и это можем устроить, ты ж знаешь, Семенович! – игриво прокричала Катерина. – А тут есть такие, которым не мешало бы язык укоротить!
К току подходила Евдокия. Женщины замолчали. Замолчала и Татьяна. Евдокия поняла, что говорили о ней и ее дочке. Она молча села на лавку, Семенович начал раздавать задания.
- А что это я не вижу твоей Ольги? – спросил он Евдокию. – Передумала работать, что ли? Людей же не хватает.
- Пускай другие поработают, вон их сколько на пруду загорает! – проговорила Евдокия, поднимаясь и завязывая платок.- А моя уже наработалась. Каждый год со мной вкалывает. Продолжение здесь