обсудим коллективную организацию охотничьего хозяйства, как схему, которая всюду в мире применяется, по-другому называется только, и которой так бегут (а то и брезгуют) у нас.
Сперва — определения. Колхоз это коллективное хозяйство. То есть добровольное объединение граждан.
Рыночные механизмы не были чужды колхозу. И, как ни странно, он первым почил при переходе от социализма к нынешнему неопределенному строю. Что есть первый парадокс.
А негативный оттенок (даже) названию придали его противники и сторонники как-бы свободы. И неравенства - как идеи, заложенной, вроде бы, в генетике, в природе человека, а не в его труде.
Городские гетто, заселенные бывшими крестьянами добавляли масла. Вырвавшиеся из здорового труда к труду нездоровому, радовались: готовому хлебу, за деньги рыбе, канализации и водопроводу с отоплением. Что ж, на вкус и цвет вся колбаса из цветной бумаги.
Но мы-то понимаем, что это они не разобрались пока. Город такой молох, что только давай ему молодых. Чтобы превращать их в стариков. Маркетинг канализации народа от природы— что тут сделаешь. Народа у нас много — природы мало. Да и выбор юных дело такое — раз выбрал неправильно — кайся потом, оправдывай и себя и выбор.
Второй и основной парадокс нашей действительности — индустрии у нас все меньше — а загрязнений все больше. Задача той, похоже, не производить, а га_дить.
Вот потому нас и интересует альтернатива этой странной индустрии — в том числе интересует охота как вид деятельности в цикле устойчивого природопользования. Ее разумная организация. Ее будущее.
Поэтому обсудим, начав с теории, одну из моделей охоты (и эксплуатации природы) — коллективное хозяйство*.
Не отделяя пока промысел от спортивной охоты, поскольку этот спорт - малая часть промысла. И разделять их не имеет смысла. Поскольку кроме дичи преизрядно ресурсов в природе. Это трудно понять законодателям, потому налогами они на всякий случай обложили все, что предполагается в лесу, на земле, на воде и в воздухе — и рыбу, и дичь и дикоросы (если в оборот), и туризм, и отдых, а местами и подход к водоему и вход в лес, и, конечно, землю — ее несколько раз.
Навскидку, государство получает около 13 видов около-экологических налогов с промышленности (которые ложатся затем, понятно, на граждан как потребителей), и минимум 21 (эко) налог (акциз, сбор - только очевидных) с граждан. Потому власть и говорит о «недопущении двойного налогообложения» так стыдливо — знает чью рыбку 34 раза съела. Забыло только зачем ело. Оттого и налоги наши никак не хочет подписать власть...
Но нужно быть справедливым — валежник, все-таки — даром. Да и вход в лес с пустыми руками (и с таковым же выходом) и подход к водоему считаются не ограниченными. В половине случаев. Мы понимаем — парнишкам как-то надо богатеть. С Петра I повелось — варяги звались управляющими не зря. Как варягами местные заделались — риторический вопрос.
История и теория.
Организация типа «колхоз» (применительно к природным территориям и процессам, на них происходящим) нынче всюду в мире наблюдается - и на западе, и на том берегу. В виде общественных угодий, сообществ, комьюнити и так далее. Как версия народовластия, ликвидированная у нас братками к 1994 (95) году. Но ликвидированная не просто так, а потому что наши изобретатели непрерывных перестроек хотели всё «как на западе» (не сарказм, третий парадокс).
Неожиданная современная анти-колхозная затея с дальневосточным (а теперь и полярным) гектаром, поперек мировой эволюции, явилась каким -то хитрым финтом ушами без цели и будущего. Откатом к веку заселения Сибири артелями - но наоборот — заселению помещиками. На свои деньги с неопределенными перспективами и на ограниченную территорию. Право-слово, разумнее было бы инфраструктуру убитых колхозов (КЗПХ) восстановить, по образцу пресловутых технопарков, а затем народ звать — коли приспичило власти заселять безлюдье отчего-то.
И все же КЗПХ при Советах были не вполне колхоз — потому что северные артели (вполне колхоз еще до революции) формировались по территориальному, пастбищному, семейному (общинному) принципам. А колонизаторы вселялись и приживались — исходя из емкости среды и комфорта.
А в 30-е прошлого века на эти устойчивые сообщества (и в охоте - как части с/х и природопользования) накладывалась всего лишь их новая кройка. Перераспределение территорий (участков). Но - по столичному разумению. Плюс, вместо старейшины и шамана, были введенные партийные управленцы, которые добавляли бардака, не меняя сути управления.
Лишь к 80-м годам северные колхозы обрели устойчивость, вернувшись к прежнему устройству. И лишились управленцев «на идее» и при партийности, заменив их специалистами. Честно прошедшими все ступени производства. К освоению возобновимых ресурсов тайги добавились лесхозы, ГПХ, леспромхозы, ушедшие в города граждане, возвращающиеся в отпуск и кто попало. Поскольку ресурсов в лесу, повторюсь, очень много, и кое-как освоить их можно если иметь по 1 шустрому сборщику на 1-15 тыс.га тайги, на 1 тыс.га воды, на пару га пашни и 10 га сенокоса.
Сдается, принцип существования любой системы в том, что она не терпит совершенства. Если система самоорганизовалась, устойчива, стабильна, статична и логична — всё — суши весла и наблюдай ее руины. И начинай сначала.
Практика.
Пару слов об охоте как спорте. Запад в такой охоте скидывается и объединяется, прикупает угодья у частника (наследство дикого капитализма) в общественную собственность. Наших заводил (со ссылкою на запад, почему то), понесло в частные х-ва и в помещики — к эпохе дикого капитализма, закончившегося в мире году к 1900-му.
Снова, как прежде, мы видим, ввезенный из столиц в лес насильственный индивидуализм (в столицах-то он откуда вдруг взялся?) Но он выдается парнишками за эволюцию. Откровение. Единственный выход. Без пути назад и альтернатив. Но мы то знаем — что эволюция она не терпит суеты и вспять не ходит. Как только парнишки про...тратят завоеванное и отложенное прежней системой, демонтировав ее — можно не беспокоиться — лет сто на разумное восстановление у нас будет.
Куда пойдет восстановление? На таком кол-ве разнообразных ресурсов тайги/ леса и при возможном участии такого кол-ва причастных, логичнее все-таки колхоз. В смысле общего участия заинтересованных и со-управления им. А не схема «деньги сдавай и иди отсюда» - которая получилось у парнишек-частников-спортсменов на руинах комплекса природопользования у городов. Или схема «срубил-копнул-намыл-толкнул-побежал» в промышленности на природных ресурсах в глуши.
А что же наша спортивная охота, как будущая база эволюции природопользования? Приезжаем в любое частное ох.х-во. Если нет желания и денег - смотрим любое рекламное кино о частных ох.х-вах. Это местами все еще колхоз, но - из одних председателей. Причем эти председатели и есть потребители всего того, что колхоз производит. И из 150 видов ресурсов тот колхоз берет самый дешевый. Четвертая группа парадоксов.
А в чем тогда сила реального, развитого коллектива, артели, колхоза? В объединении общей целью, усилиями и трудами. В саморегулировании. И чем хорош колхоз — коллективное решение не всегда правильное, но всегда обоснованное — что облегчает исправление ошибок. Что не скажешь про единоличника, который чаще падает в самодурство . Или в суету упадающую группу владельцев. Но в том не их вина — так устроен мозг «хозяина»- помещика.
А природа все равно устроена как колхоз.
(*-Это получается уже вторая заметка про организацию ох.х-ва. (тут реплика)).