Сомбриэль согласно кивнул. А Кхардаг пожал плечами. Он не любил историю и его никогда не увлекали старинные легенды.
На следующий день они покинули порт-поселение и отправились в Долонгард. По пути часто останавливались. Пятеро раненных давали о себе знать. Тем не менее, ровно через сутки гномьи косматые лошадки дотащили их до стен города. Далее их дорога лежала в Драмманг, а оттуда в Эрдевор.
В гномью столицу они прибыли поздней ночью. На улицах Эрдевора было темно и тихо.
«Во дворец». – Бросил Сомбриэль подбежавшему стражнику, седому гному, с длинной, белой бородой.
«Никак Брегевольд?» - полюбопытствовал тот, вглядываясь в носилки.
«Да, - ответил ему нандорианец. – Ранен он».
«Эх». – Вздохнул стражник и, подсвечивая факелом, повел путников во дворец. Келеборн сочувствующе смотрел ему в спину. В последнее время гномам не везло. То Бартен принес на земли Кхаззарада плач и слезы. То вот теперь, дядя его, Брегевольд, заставил вдов покрыть головы черными платками скорби. Бунт не вспыхнул только потому, что ни Бартен, ни, уж тем более, Брегевольд, не отсиживались за спинами своих подданных. И сами оказались близки к смерти.
Дворец – малая крепость в скале – был весь расцвечен разноцветными кристаллами. В большой, прямоугольной зале, стоял стол на сотню гостей и царский трон.
За столом сидел гном в нандорианском воинском доспехе – одионге – и читал какой-то свиток. Узрев путников, он подошел к носилкам с Брегевольдом и, прищурившись, вгляделся в его лицо.
«Что-то борода, как будто, поредела, - сказал он минуту спустя. – Это плохой знак. Жить-то он будет? Нет?»
«Будет, - ответил ему Сомбриэль и заметил. – Плохо же ты знаешь своего сына, Верен».
«Да уж, - нервно согласился тот. – Плохо. Да и как мне знать его, ежели он с младых ногтей у тебя, в Нандоре?»
«Эм-хэм, - буркнул нандорианец. – Ладно, не будем об этом».
434