«Ох и осерчал Васька Буслаев на голь кабацкую! Созвал он свою дружину хоробрую, и стал с ними биться-ратоваться. И всех побил-порушил, руки-ноги пообломал, да по полюшку разметал!..» (Из русской былины)
Не так ли и нам пора уже вступиться за «Велесову книгу», да за пращуров наших? Уж не обессудьте за правду-матку, друзья-недруги, те, кои приходят укрывшись как бы овечьими шкурами, а порою даже и мантиями учёными, но под ними скрывают подлинную волчью либо лисью сущность и, кои, «не зная о богах наших, говорят злое по-невежеству», а также «хлеб берут, но злобу таят на дающих» («Велесова книга», Троян IV, 10).
Ох, «Велесова книга»... «Велесова книга»... За что тебе судьба-то такая выпала? Ты — голос пращуров, обращённый в будущее, увещевающий внуков своих, дающий закон «быть мирными между родами» (Род III, 5), обличающий междоусобицы и призывающий к единению на всех дощечках, дабы защищать Землю Русскую от находников, клеветников и велеречивых обманщиков.
«Не позволяйте волкам похищать агнцев, которые суть дети Солнца!» (Лют III, 6:7) Таков завет мудрой «Велесовой книги»!
А зазвучал этот голос, прорвавшись из тьмы безвременья, впервые в вихрях Гражданской войны и Русской Революции... Но вначале тихо, едва слышно...
И трудно было понять его, ибо говорили предки наши на древнем языке, и послание их было передано на дощечках полуистлевших, исписанных рунами и буквами старыми... И не услышали его вороги, не заметили поначалу. Да, они рушили всё кругом, ломали и доски, а потом либо выкрали их, либо сожгли, не понимая вполне что творят... Но послание всё же было передано, копии сделаны. И прошло время (с тех пор почти век!), явились первые издания, вначале неточные, пробные, едва понятные — за океаном (как голос России ушедшей), а потом более совершенные в России настоящей.
И так «Велесова книга» стала учить, просвещать... Но тут же явились и старые беды, и тьма невежества подступила, и страсти разгорелись... И стали заглушать голос пращуров неучи в мантиях учёных и без оных, и стали отращивать бороды и рядиться в «волхвов» разного рода оборотни и нежить, а их подпитывать вороженьки из-за бугра... И всё бы ничего, можно было бы и с этим вызовом и неразумием справиться при хоть какой-то поддержке исследований со стороны власти, однако провокации ворогов заставляют и власти смотреть с неодобрением на подобную суету вокруг «Велесовой книги».
А ведь всё это — беды старые, это уже было в давние времена, от этого и погибла в годы прежние Русь Ярова... Ибо не нашлось тогда у древней традиции защитников верных и умом крепких... Найдутся ли защитники памяти о старой Руси Яровой теперь?
И вот вышли мы на поле брани, постоять за дело правое, завещанное нам пращурами... И оказалось так, что вновь «один в поле воин», ибо мало нас. И нет помощи ниоткуда, а полчища недругов подступают со всех сторон, и обложили аки тучи горизонт, силы тёмные...
Вот идут они нестройными рядами: тут и агенты забугорные, и как бы «академики», ряженные в отглаженные чёрные мантии, и как бы «волхвы», ряженные в мятые ночные рубашки с тесьмою, и верные им ряженые кто во что горазд войска нежити...
И борются они уже и с нами, и между собою. И что делать нам? Ввязываться ли в битву безнадёжную? Или опять уйти в сторону и ждать, как это уже было?
А... Нет! Мы ещё поборемся! Эх, раззудись рука!