Надым хотя и назван по одноимённой реке, а стоит от неё в нескольких километрах. На реку же выходит так называемый 107-й километр, представляющий собой гигантскую россыпь балков, среди которых несколько десятилетий прожил "граф Надымский" Аполлон Кондратьев.
Так и не понял, был ли он действительно графом, но родился в 1898 году он в очень богатой и образованной петербургской семье в доме на Песочной улице, воевал добровольцем в Первую Мировую, несколько раз был на волосок от расстрела в Гражданскую, а в 1942 попал в плен к немцам, где был спасён своим бывшим садовником, после революции укатившим в Германию, и несколько лет мирно прожил в Пруссии до прихода туда Красной Армии.
Но и там Графу за такое дали "всего" 10 лет лагерей, первоначально (видимо, на разборе завалов и восстановлении разрушений) во Львове, но в 1947-м Граф узнал о том, что по лагерям идёт набор добровольцев для 501-й Стройки и отправился на Север. Когда стройку свернули, Аполлон Николаевич не поехал "на землю", а остался на Надым-реке присматривать за остатками базы, построил домик и зажил бюрюком рыбалкой и охотой.
Двадцать лет спустя благородного старика в тайге повстречали геологи, и вокруг него начал расти посёлок. С Севера граф выезжал с той поры единственный раз в 1970-м году проведать родной Ленинград; здесь он охотился, рисовал (склонность к художеству у него была с детства), коллекционировал разные вещи вплоть до корпуса упавшего в окрестные болота самолёта У2. Но случайных людей вокруг становилось всё больше, и если поначалу Графа все знали и помогали ему, под конец про него забыли. В 1996 сгорел его балок, он переселился к пьющим знакомым, вскоре кто-то разграбил сарай со всеми его картинами и находками... в общем, в 1997 году граф Аполлон Кондратьев-Надымский умер в возрасте 99 лет. 107-й километр я проезжал без остановок, засняв лишь странную "колыбу" у дороги:
Река Надым размером примерно с Волхов - такая же по полноводности, но вдвое длиннее, беря начало из священного озера Нумто и впадая в Обскую губу практически в устье Оби. Место их слияния, так называемая Надымская Обь, по ширине не уступает низовьям Амазонки.
Трансполярная магистраль пересекала Надым низководным мостом, наводившимся каждый год по весне до осени, а с появлением автодороги эта практика возобновилось, и в ледоход и ледостав Надым оказывался отрезан от внешнего мира, а на переправе не раз бывали эксцессы - пару лет назад местный интернет облетело видео, как машина, свалившись с просевшего под тяжестью грузовика понтона, неспеша поплыла вниз по реке.
Буквально в этом году открылся капитальный мост, причём как видите - с железнодорожной ниткой, пока что без путей: Мёртвую дорогу таки планируется воскресить и за Обью пустить на юг вдоль рудных месторождений Урала аж до Свердловской области. Проект носит кодовое имя УПУП ("Урал Промышленный - Урал Полярный") и откладывается на неопределённый с каждым из двух кризисов.
Ещё через несколько километров дорога приводит в Старый Надым, где я сошёл с первой машины у переезда через железнодорожные пути:
Это станция Надым-Пристань - начальный пункт Живого участка Мёртвой дороги, построенная чуть-чуть в стороне от её первоначальной трассы. Вообще, если над причинам строительства Трансполярки в последние годы правления Сталина ломают голову, то вот интуитивно она строилась абсолютно там, где ей место - представьте себе магистраль, ведущую к рудам Норильска сквозь один из богатейших в мире газоносный район!
Но газ на Ямале открыли в середине 1960-х, через 10 лет после того, как дорога стала Мёртвой, и в 1965-71 годах для освоения месторождений был восстановлен как раз её участок от Надыма почти до Пура. До 1978 года эта линия длиной 306 километров (из которых последний десяток до станции Коротчаево отклоняется от сталинской трассы) была островной, а грузы к её началу везли водным транспортом - отсюда и станция Надым-Пристань, вокруг которой и вырос Старый Надым, в 2004 году включённый в состав Надыма как район Правобережный. Станция внешне совершенно невзрачная - бетонное депо и заснеженные пути с видавшей виды техникой:
Центральная площадь Старого Надыма:
От неё я углубился в посёлок - тихий, серый и призрачный. Сейчас в нём 2,7 тысяч жителей, в 1989 было 6,7 тысяч. Но самое главное - он так и не дождался капитальной застройки и сохранил грубый облик эпохи освоения Севера:
Специфический для многих северов, в том числе для Югории от Хантов до Коми термин - балок, то есть жилой сарай или вагончик, базовая единица здешних посёлков. О годах в балке тут вспоминает едва ли не каждый старожил хотя бы за 30, и хотя мне балки видятся мрачными трущобами, для многих это совсем не так: "Мне жить в балке нравилось больше, чем в городе - тишина, чистый воздух, до реки рукой подать... Вода только в Старым Надыме плохая" - рассказывал один из подвозивших меня людей. Самая радикальная форма балка - так называемая "бочка Диогена" - по местной легенде, это приспособленный под жильё обрезок трубопровода (хотя на самом деле трубопроводов такого диаметра у нас не делают, эти штуковины разрабатывались специально для жилья):
В полном безлюдии я дошёл среди трущоб до спящего заснеженного порта, и наткнувшись на стаю собак, повернул:
В целом, тут жутковато и как-то постапокалиптично:
Кто-то несёт монетки, сигареты и цветы в бараки 501-й Стройки, а кто-то ездит с профилем Сталина на бампере:
Как пройти в библиотеку? - тут вопрос с неоднозначным ответом.
А вот к магазину подъехали ненцы, рискну предположить - продать туда рыбу. В общем-то это крайняя точка, где я их видел - дальше до самого Уренгоя никаких признаков коренных народов, на смену мистическому оленеводческому Северу приходит бездушный и деловитый нефтегазовый Север.
На выезде из Старого Надыма я поймал следующую машину до Пангод. Разбитая автодорога идёт через жиденький лес, а справа от неё тянется едва заметная насыпь бывшей Трансполярки. По сути дела это была временная техническая ветка, которую накануне Перестройки взялись капитально расширять и перестраивать, да так и бросили с началом 1990-х. Напоминание о том - двойные мосты: более слабые действующие построены в 1960-е годы на месте деревянных "сталинских" мостов, которых немало уцелело между Надымом и Салехардом, а рядом недостроенные полноценные мосты 1980-х - вот тут например полотно старого моста и пустая ржавая ферма нового. Успели бы их завершить - и поезд Москва - Новый Уренгой ходил бы сейчас до Надыма.
Сооружений Мёртвой дороги на Живом участке не осталось - реконструкция полностью их поглотила, ну а бараки снесли может быть просто чтобы не напоминали о мрачном былом. Однако уже на обратном пути водитель показал мне стоящий в лесу за железной дорогой одинокий крест:
Вдоль дороги висят небольшие плакаты с цитатами из Библии, и я было заподозрил в них местную епархию, но Вадим, водитель подобравшей меня в Старом Надыме машины, красивый немолодой человек в очках, похожий внешне на отставного большого начальника, сказал, что это их работа - он был руководителем местной общины протестантов-евангелистов, и курировал всяческие богоугодные дела, будь то реабилитация пьяниц да бездомных или забота об одиноких стариках. Собственно, и ехали они в Пангоды проведать бабушку Валентину, но сначала завернули в посёлок Правохеттинский, встретивший церковью, передаланной из барака:
Крошечный (1,2 тыс. жителей), но ухоженный ПГТ был основан в 1982 году при компрессорной станции на газопроводе. В нескольких километрах от посёлка скрыт так называемый Крест - место пересечения магистральных газопроводов размером примерно 500 на 500 метров, через которые проходит порядка 80% добываемого в Ямало-Ненецком округе газа (по крайней мере так было до запуска газопровода из расположенного на Ямальском полуострове Бованенково). А так как ЯНАО даёт 90% российской газодобычи, Правохеттинский Крест иногда называют "самым уязвимым местом России". Впрочем, сами трубы проходят под землёй, так что поразить их не так-то просто:
Железная дорога здесь ненадолго отдаляется от автомобильной, а посёлок стоит на краю обрыва, отмеченного ещё одной россыпью балков - кажется, не жилых. Собственно, рискну предположить, что балок - производное от "балаган", так называли когда-то стационарные жилища сибирских народов, слово "балаган" же свою очередь изначально было синонимом слова "ларёк", то есть - жилые ларьки и сараи.
Между тем, Вадим забрал из Правохеттинского ещё двух человек, и снова подхватил меня на трассе - теперь мы ехали в машине впятером, "в тесноте да не в обиде". Пересекаем собственно Правую Хетту с длинным железнодорожным мостом - до её правого (то есть дальнего) берега рельсы уложить успели ещё при Сталине накануне закрытия 501-й Стройки, а дальнейшая часть этой линии была не то что Мёртвой, а просто Нерождённой дорогой - лишь насыпь тянулась до самого Пура.
Хозяин тут, кстати, не РЖД - с 2003 года линию арендует Ямальская железнодорожная компания, эксплуатирующая линии за Новым Уренгоем - помимо этой ветки к таковым относится ещё и железная дорога на Ямбург, вахтовый город, столицу "Газпрома" на Обской губе - она была пущена в 1986 году, а пару лет назад законсервирована и возможно будет разобрана. При этом планы у ЯЖДК амбициозные - восстановление всей Трансполярки и достройка УПУПа. Но по убогой линии Надым-Уренгой складывается впечатление, что осуществление этих планов мягко говоря не близко.
Когда-то тут было даже пассажирское движение, хотя никаким его нормативам линия не соответствует. Последним отменили в 2008 году поезд из Уренгоя до Пангод, тащившийся сотню километров 4 часа. Сейчас здесь ходит одна пара грузовых поездов в двое суток, ну а я не видел ничего, кроме редкой путейской техники:
Между тем, мы достигли посёлка Пангоды за полдороги от Надыма до Нового Уренгоя:
Пангоды - скорее небольшой городок (10 тыс. жителей), чем разросшийся ПГТ, обслуживающий месторождение Медвежье, на момент открытия бывшей третьим по величине в России. Трасса здесь служит и главной улицей, а железная дорога отделена от неё гаражами:
Пангоды - маленький городок у большого месторождения, поэтому своей ухоженностью даст фору и Надыму, и Новому Уренгою:
Очень симпатичная церковь Рождества Христова:
А вот бараки не отремонтированы, а лишь обшиты сайдингом, из под которого грустно смотрят старые рамы.
Я зашёл за гаражи к просторной и пустой станции Пангоды. Впрочем, спрашивать местных "где тут СТАНЦИЯ?" - не стоит, за отсутствием пассажирских поездов они эти места и станциями-то не считают. Тем не менее, в наличии даже путепровод, а вот стрелки по всей ЯЖДК ручные:
Восточная горловина станции:
И западная:
На въезде в Новый Уренгой - станция Ягельная, где заканчиваются владения ЯЖДК. Станция Новый Уренгой на другом конце города уже принадлежит привычной РЖД.
В общем, история у этой дороги интересная, а смотреть не на что.
Буквально по соседству - аэропорт Нового Уренгоя, с которого можно улететь на пассажирском вертолёте в посёлок Красноселькуп и спустившись полсотни километров по Тазу вновь увидеть Мёртвую дорогу, уходящую оттуда к Енисею - такой маршрут я мечтаю проделать летом. Это была уже Стройка №503, тянувшая рельсы с другой стороны, а участок между ними, отсюда до Таза, так никогда и не был построен.
Самолётами и вертолётами уренгойское небо так и кишит - везут вахты добывать бюджет страны... Самолёт, кстати - тот самый "Сухой Суперджет", здесь я его увидел впервые.
Мёртвая дорога. Что это такое?