О том, что такое Мёртвая дорога, или Трансполярная магистраль Салехард-Игарка, вы можете прочесть по ссылка в конце этого поста.
Сегодня же расскажу о её самом примечательном месте - разъезде Щучий в 40 километрах от Надыма по отсыпке. Он расположен на открытом месте прямо у дороги, а как результат - рядом с ним почти всегда стоит хоть одна машина с туристами.
С насыпи автодороги хорошо видны руины построек, в которых посреди снегов да берёз сложно не признать лагерь ГУЛага. К воротам протоптана тропа:
Заходим в одно из первых зданий, и огромные котлы в его помещении выдают кухню-столовую:
В уголке - такое вот зрелище... Обратите внимание - сигареты не курены, консервы не вскрыты и даже водка не начата: подношение душам без вины сгинувших на неоконченной стройке.
Оборачиваюсь - и вздрагиваю: за окном - повешенный! На самом деле это всего лишь сползшие доски крыши:
Барак:
Остатки нар. Хочется сказать, что на них плакали и пели, но думаю, в основном на них спали без задних ног, поворочав с утра до вечера шпалы и рельсы, спали вповалку и не раздеваясь, лишь от дыхания в холодном воздухе клубился плотный пар. Ещё можно вспомнить всякие жуткие сюжеты издевательства уголовников над политзаключёнными и бытовиками (в чьих-то мемуарах приводится эпизод на пересылке - на глазах всего барака изнасиловали паренька да подвесили голым к потолку, где он до утра и помер), или например "Заклинателя змей" Шаламова (пожалуй, самый впечатливший меня его рассказ), но на 501-й стройке, куда рабочих вербовали по другим лагерям со строгим отбором, этого было немного.
Ещё один жертвенник, и эта искренняя народная память впечатляет... Я был здесь в годовщину смерти Сталина.
Тропа выводит в дальний угол, где за отдельным периметром стоит штрафной изолятор.
"Стены там каменные, пол цементный, окошка нет никакого, печку топят - только чтоб лед со стенки стаял и на полу лужей стоял. Спать - на досках голых, если зубы не растрясешь, хлеба в день - триста грамм, а баланда - только на третий, шестой и девятый дни. Десять суток здешнего карцера, если отсидеть их строго и до конца, - это значит на всю жизнь здоровья лишиться. Туберкулез, и из больничек уже не вылезешь. А по пятнадцать суток строгого кто отсидел - уж те в земле сырой."- это уже Солженицын, "Один день Ивана Денисыча". Здесь, как видите, стены и пол из честных брёвен и оконце есть, но печки вообще не видать.
Тропа ведёт в хозяйственную часть. Посреди лагеря - крест, поставленный в 2000 году миссией надымского храма:
А здание справа на кадре выше когда-то служило конюшней. "Автомашины за дровами никогда не посылаются, а лошади все стоят на конюшне по болезни. Лошадь ведь слабеет гораздо скорее, чем человек, хотя разница между ее прежним бытом и нынешним неизмеримо, конечно, меньше, чем у людей. Часто кажется (...) что человек потому и поднялся из звериного царства, (....), что он был физически выносливее любого животного" - это тоже из "Заклинателя змей".
Двери и решётки Щучьего в надымском Доме природы:
Ещё какие-то вещи там же:
Периметр:
Ещё одна вышка... В мемуарах бывших узников не раз упоминалось, что охранники из вольных часто относились к зекам по-человечески, а вот охранники из самих зеков, коим осталось немного до освобождения, почти всегда были "хуже фашиста", и можно не сомневаться, что спустя несколько лет после войны таким сравнениям знали цену..
Лагерь полвека с лишним как опустел, бывшие заключённые успели вернуться в изменившийся за годы их неволи мир, и кому-то хватило сил начать жизнь заново, восстановить отношения с оставшимися на воле друзьями, творить, работать и верить хоть в идеалы коммунизма, хоть в его скорое падение. Кто-то на воле сумеет лишь спиться, а кто-то вернётся в тюрьму уже как уголовник. Всё это было давно, пустой лагерь замело снегом, и всё же когда видишь в периметре открытый проём - ноги сами несут туда, НА ВОЛЮ.
Сухая статистика говорит, что в позднем ГУЛаге смертность не превышала 1% (против доходившей до четверти смертности в годы войны)... но вот представьте себе, что завтра к вам в дом войдут люди с ордером на арест, и без всяких навыков труда и выживания отправят на много лет в такие края, где собаки летают от ветра, а жизнь - тяжкий труд от подъёма до отбоя в холодном переполненном бараке. Даже если бы там не умер вообще ни один з/к - всё равно каждому выжившему пришлось пройти нечеловеческое испытание. Я не верю в "мертвеца под каждой шпалой", потому что понимаю, что и без них все эти сотни тысяч сломанных судеб - невыносимо горько и страшно.
Кум докушал огурец
И закончил с мукою:
«Оказался наш Отец
Не отцом, а сукою…»
Полный, братцы, ататуй!
Панихида с танцами!
И приказано статуй
За ночь снять на станции.
(Александр Галич, "Поэма о Сталине").
Но Щучий - это не только лагерь. В сущности, здесь в зоне пешей досягаемости находится едва ли не всё разнообразие объектов Мёртвой дороги, и если у вас нет возможности проехать её из конец в конец, но вас занесло в Надым и есть свободный денёк - лучше съездить сюда, вместе с Генеральским мостом по дороге. Ворота с кадра выше ведут к разъезду с путейским домиком:
В доме обломки кирпичной печи:
И ещё одна ржавая печь, возможно принесённая откуда-то из бараков:
На западной горловине разъезда торчит семафор, к которому ведут проступающие из снега рельсы:
А у восточной горловины - мост, наполовину выпученный из насыпи, а наполовину развалившийся, оставив "воздушные рельсы":
Вид с насыпи в сторону Надыма. Обратите внимание, что рельсы лежат на боку, глядя в небо старым клеймами Надеждинского завода и Юзовки:
За десятилетия металл провис, как резина:
Мёртвая дорога - небесная дорога... Одно из самых впечатляющих мест российских необъятных северов.
Мёртвая дорога. Что это такое?