Из цикла "Вечно живая комедия"
В одной из своих статей о понимании ума в светском обществе я коснулась комедии А.С.Грибоедова «Горе от ума» и авторского высказывания, что в «комедии 25 глупцов на одного здравомыслящего человека». Один из комментаторов напомнил мне, что А.С.Пушкин отказал Чацкому в уме. Замечание, конечно же, совершенно справедливое, но требующее больших разъяснений. Не надоел ещё Кот? Разберёмся?
Итак, что же там писал Александр Сергеевич об Александре Андреевиче и, главное, когда и где он это писал? Думаю, что объяснение этого отзыва кроется в пушкинской биографии.
Прежде всего – когда Пушкин познакомился с комедией? Тут всё совершенно ясно. И.И.Пущин рассказал: «Я привез Пушкину в подарок Горе от ума; он был очень доволен этой тогда рукописной комедией, до того ему вовсе почти незнакомой. После обеда, за чашкой кофе, он начал читать её вслух; но опять жаль, что не припомню теперь метких его замечаний, которые, впрочем, потом частию явились в печати» (любопытно, почему «почти незнакомой»? что знал о ней до этого?). Свидание друзей (последнее, как оказалось) было 11 января 1825 года.
Первый отзыв Пушкина – в письме П.А.Вяземскому от 28 января, очень краткий (приведён, как пишет сам поэт, «a propos»): «Читал я Чацкого — много ума и смешного в стихах, но во всей комедии ни плана, ни мысли главной, ни истины. Чацкий совсем не умный человек — но Грибоедов очень умён». Краток не только отзыв, но и само письмо – видимо, из-за обстоятельств написания: помечено, что оно «из Тригорского в Москву», и не могу не привести изумительного окончания его: «Пишу тебе в гостях с разбитой рукой — упал на льду не с лошади, а с лошадью: большая разница для моего наезднического честолюбия».
Куда более развёрнутый отзыв будет в письме к А.А.Бестужеву (Марлинскому) немного позже: «Слушал Чацкого, но только один раз, и не с тем вниманием, коего он достоин». И дальше – краткий разбор, именно в нём будет написано знаменитое (и пророческое!) «О стихах я не говорю: половина — должны войти в пословицу».
Что же здесь будет сказано о Чацком? «В комедии “Горе от ума” кто умное действующее лицо? ответ: Грибоедов. А знаешь ли, что такое Чацкий? Пылкий, благородный и добрый малый, проведший несколько времени с очень умным человеком (именно с Грибоедовым) и напитавшийся его мыслями, остротами и сатирическими замечаниями. Всё, что говорит он, очень умно. Но кому говорит он всё это? Фамусову? Скалозубу? На бале московским бабушкам? Молчалину? Это непростительно. Первый признак умного человека — с первого взгляду знать, с кем имеешь дело, и не метать бисера перед Репетиловыми и тому под.» Сурово, конечно. Но почему?
Попробуем обратиться к фактам из жизни самого Пушкина. Январь 1825 года – это время его Михайловской ссылки. «В глуши, во мраке заточенья» поэт пересматривает многое и меняется сам. Уже написан трагический «Свободы сеятель пустынный» с мрачным выводом:
Паситесь, мирные народы!
Вас не разбудит чести клич.
К чему стадам дары свободы?
Их должно резать или стричь.
Наследство их из рода в роды
Ярмо с гремушками да бич.
Но ведь так было не всегда!
Позволю себе напомнить: в Кишинёве Пушкин постоянно встречался с будущими декабристами, оттуда ездил в Каменку. В дневнике он запишет: «Утро провёл с Пестелем: умный человек во всём смысле этого слова. “Mon cœur est matérialiste, — говорит он, — mais ma raison s’y refuse [Сердцем я материалист, но мой разум этому противится]”. Мы с ним имели разговор метафизический, политический, нравственный и проч. Он один из самых оригинальных умов, которых я знаю...»
И сам поэт своих взглядов не скрывал. Посмотрим на донесение секретных агентов, относящееся к периоду кишинёвской ссылки: «Пушкин ругает публично и даже в кофейных домах не только военное начальство, но даже и правительство».
Сохранились дневниковые записи знакомого Пушкина этого периода П.И.Долгорукова, где много написано о поэте. Пушкинисты М.А. и Т.Г.Цявловские сообщают об авторе дневника, что он «был глуховат, малообщителен, круг его знакомств ограничивался чиновничьим мирком» и «отнюдь не принадлежал к тем горячим головам, которые готовы словом и делом радеть за судьбы всего человечества». То есть скорее был близок к миру фамусовых, а не чацких. К Пушкину он относился не весьма доброжелательно: «Жаль молодого человека. Он с дарованиями; но рассудок, кажется, никогда не будет иметь приличного ему места в сей пылкой головушке, а нравственности и требовать нечего. Может ли человек, отвергающий правила веры и общественного порядка, быть истинно добродетелен? — не думаю».
Что же он сообщает о поэте? «Вместо того чтобы прийти в себя и восчувствовать, сколько мало правила, им принятые, терпимы быть могут в обществе, он всегда готов у наместника, на улице, на площади всякому на свете доказать, что тот подлец, кто не желает перемены правительства в России», «Пушкин ругает правительство, помещиков, говорит остро, убедительно, а за стульями слушают и внимают соблазнительным мыслям и суждениям», «Я обедал с Пушкиным. Сей последний, видя себя на просторе, начал с любимого своего текста о правительстве в России. Охота взяла переводчика Смирнова спорить с ним, и чем более он опровергал его, тем более Пушкин разгорался, бесился и выходил из терпения. Наконец полетели ругательства на все сословия. Штатские чиновники подлецы и воры, генералы скоты большею частию, один класс земледельцев почтенный. На дворян русских особенно нападал Пушкин. Их надобно всех повесить, а если б это было, то он с удовольствием затягивал бы петли».
Вспомним:
Где, укажите нам, отечества отцы,
Которых мы должны принять за образцы?
Не эти ли, грабительством богаты?
Защиту от суда в друзьях нашли, в родстве,
Великолепные соорудя палаты,
Где разливаются в пирах и мотовстве…
Приведёт Долгоруков и часто цитируемое пушкинское выказывание «Прежде народы восставали один против другого, теперь король Неаполитанский воюет с народом, Прусский воюет с народом, Гишпанский — тоже; нетрудно расчесть, чья сторона возьмет верх».
Мне кажется, что гневные филиппики Чацкого меркнут рядом с «пассажами» Пушкина, хотя взгляды их совпадают практически полностью (не забудем ещё, что Долгоруков писал дневник для себя – он был опубликован через сто с лишним лет, - а потому особо в выражениях не стеснялся, Грибоедов же, рассчитывавший на печатание и постановку своей комедии, писал с явной оглядкой на цезуру).
Совпадает и другое: «Пушкин рассуждал за столом о нравственности нашего века, отчего русские своего языка гнушаются, отчизне цены не знают»… И -
Воскреснем ли когда от чужевластья мод?
Чтоб умный, бодрый наш народ [вспомним – «один класс земледельцев почтенный!»]
Хотя по языку нас не считал за немцев.
И – перефразируем вопрос Пушкина: но кому говорит он всё это? Наместнику Инзову? Переводчику Смирнову? Долгорукову? Ведь тоже «мечет бисер» перед первыми попавшимися…
Что же получается? Кого осуждает Александр Сергеевич? Героя комедии или же – самого себя, каким был за несколько лет до этого?
И, кстати, почему так ведёт себя Чацкий? На то есть свои причины. Но о них, если интересно,- в следующий раз.
Если статья понравилась, голосуйте и подписывайтесь на мой канал!
«Путеводитель» по всем моим публикациям о Пушкине вы можете найти здесь
Все статьи о "Горе от ума" - здесь
Навигатор по всему каналу здесь