Начало Продолжение Часть 3 Часть 4 Часть 5
Часть 6 Часть 7 Часть 8 Часть 9 Часть 10
Часть 11 Часть 12 Окончание
… Как скучают на орбите по всему настоящему! Потому и снится… плеск ручьёв и шёпот ветров. А такого настоящего, как эта свадьба десантника с юной студенткой, Сергей давно не видел, Володька прав. Десантник молодец – видно, что не утратил кровной связи с деревней, родственниками, с землёй родной. Свадьбу в деревне играют, не в городском ресторане. Сергей заметил, как внимательно и благодарно десантник выслушивает поздравления и пожелания земляков своих, степняков: простые, бесхитростные слова, зачастую – много раз повторяемые. Но каждый, кто подходил с поздравлениями к молодым, в одни и те же немудрёные слова вкладывал душу свою, искренне считал, что подобрал самые правильные, самые добрые и нужные слова… Тёщу уважил – покружился с ней в танце, потом тоже на руки поднял. А невестин голосок так счастливо звенит – мама, мама! Это – к матери жениха она вот так легко и просто, и ласково, как дочка: мама!..
А венчались в маленькой деревенской церкви. Капитан Шатров чувствовал, что у него дыхание перехватило: так значительно, торжественно и трепетно сияли венчальные свечи, отблески их освещали иконы Спасителя и Божией матери.
-О рабах Божиих… Александре и Татиане… ныне сочетающихся друг с другом в общение брака… и о спасении их Господу помолимся…
От величественной проникновенности пения церковного хора: Господи, помилуй! – у Сергея слегка закружилась голова, чуть не ушла из-под ног земля... и снова появилось чувство того, как всё-таки сильно земное притяжение. А когда читали 127 Псалом с припевом: Слава Тебе, Господи наш, Слава тебе! – Сергей вдруг представил Наташу… В белом платье с фатой… в сиянии свечей… Со счастливой болью капитан думал, что когда-то и Наташа… невестой будет. Наверное, рядом с ней будет этот мальчишка славный, Андрей – он любит Наташку… Неясная пелена застилала глаза Сергею, и он повторял за священником и хором слова молитвы – чтобы Наташка счастлива была… После венчания Сергей поставил свечи – о здравии десантника и его юной Танюши… И вообще – о Земле… о космосе…
Света откровенно скучала, зевала даже. Скептически слушала тосты за молодых… за родителей, за армию и ВДВ. А танцы – под баян! Впрочем, это даже Свете неожиданно понравилось: прямо… истоки какие-то слышались, давно забытые, но – никуда не исчезнувшие… Свету приглашали танцевать деревенские парни. С улыбкой победительницы она оглядывалась на Сергея. Хотелось, чтобы он ревновал… чтобы не разрешал ей танцевать…
Владимир с Сергеем сидели рядом с женихом. Водку пили. Девчонки деревенские не сводили глаз с Сергея: лётчик-космонавт! Не женат… а что с невестой приехал… так невеста – ещё не жена. А главное – мы, деревенские, ничуть не хуже! Тоже в космосе разбираемся!
Володька обнял Серёгу. На обоих – рубахи форменные расстёгнуты, кресты нательные видны.
- Споём? – Владимир подмигнул Сергею: – любимую нашу!
Сергей уронил голову на грудь. А Володя с Саней запели:
- Не… для меня… придёт весна…
Владимир подтолкнул Сергея: давай!..
И Серёга вступил:
- Не для меня… Дон разольётся…
И – все втроём, ладно так:
- Там сердце девичье забьётся
С восторгом чувств – не для меня…
А потом Сергей не заметил, что его голос, такой чистый и… горький, звучит один:
-Не… для меня журчат ручьи…
Текут алмазными струями…
Всё же Владимир с Саней поддержали его:
- Там девка… с чёрными бровями…
Она растёт… не для меня…
Пригорюнились бабы, слёзы вытирали… Дед Парамонов подмигнул дружку, Михаилу Горяйнову:
- Вот тебе – и космонавты! А поют по-нашему!
Михаил слезу смахивал, соглашался:
- Ты подумай… только с орбиты… от звёзд… а поют – по-нашему. Сердце замирает!
А что удивляться… Всё то же: притяжение Земли. Крови. Володя с Сергеем переглянулись: кровь – она ж и в космосе кровь. Сергей – с дедов-прадедов донской, и по матери, и по отцу – испокон веку служивые казаки Донского полка. У Володьки отец тоже донской, а мать – кубанская казачка, вот Натаха – вся в неё и вышла… Прадед у матери – атаман. По этому зову крови Владимир с Сергеем ещё в училище сдружились. По каким-то отдельным фразам… словам, что для других ничего не значили, первокурсник Шатров и второкурсник Нечаев зов крови и почувствовали, расслышали друг друга.
Всей деревней, с космонавтами, с женихом, старшим лейтенантом-десантником, пели – «Ой, при лужку, при лужке…», потом про молоденького есаула пели, про батьку атамана… потом – « Ой, то ни вечер, то ни вечер»… А когда дошли до «Розпрягайте, хлопцi, коней», то вообще не осталось таких, что петь не умеют. С такими присвистами пели – до небес!.. И всегда Сергей Наташку видел, находил её глазами. А Наташка на него смотрела. Ох, Натаха, Натаха… Что ж глаза твои… так неудержимо зовут космонавта… в степь закатную зовут. Ох, ты ж… смелая какая…
Сергей незаметно вышел из-за стола. Натаха за дома свернула – там машины стояли. Сергей взял её на руки. Она обняла его, прошептала:
- Я в степь хочу… с тобой.
Ох, Наташка…
Далеко-далеко в степи Сергей остановил машину. Малиново-оранжевое солнце коснулось земли, предвещало грозу. Здесь можно было – не таясь! – смотреть друг на друга.
- Как же ты выросла… Натаха, – глаза Серёгины так медленно ласкали её всю, а голос вздрагивал.
-Выросла… для тебя росла! – Наташкина смелость сводила с ума.
Ох, какая горькая улыбка тронула губы Сергея:
- Ну, до меня… тебе ещё расти и расти.
-Ты… женишься на ней? Она красивая… – В Натахиных глазах дрожали слёзы.
- Ты – самая красивая, Натаха…
Наташка положила ему на плечи свои невесомые ладошки, не сказала – почти неслышно выдохнула, а он расслышал:
- Тогда… Я хочу… чтобы у нас с тобой это… случилось… только с тобой… сейчас…
Сергей поцеловал её волосы:
- Ох, Натаха… Лозину вот сейчас вырежу… да по тем местам… откуда твои ноги красивые растут… чтоб не думала невесть о чём…
-Не любишь, значит… – в Натахином голосе задрожали слёзы.
Сергей взял её за плечи:
- Люблю, Наташа. С первой минуты люблю… как увидел тебя. Всегда любить буду. Тебя одну.
Наташкино сердце обрывалось.
- Вот только… Не я тебе нужен. Тебе мальчишка твой нужен. А я… У нас сейчас предполётная подготовка… Потом – на полгода… вместе с Володькой мы полетим сейчас, в одном экипаже. Зачем тебе… это? Мальчишка твой… так любит тебя, – улыбнулся грустно. – Зачем тебе ждать… пока я вернусь…
- Я тебя всю жизнь ждать буду!
Натаха пила горечь его голоса. А он говорил:
- Я там, на орбите… понял, Натаха… – нет. Решил… Не я тебе нужен… Мальчишка твой… хороший. Любить тебя будет. А я…
Наташка – атаманская кровь! – взметнулась вся, в глазах – молнии-всполохи:
- А как это ты за меня… без меня решил?
Как любовался ею Сергей!.. И понял Серёга – до… лампочки ей … что он там… на орбите, в космосе своём решил. Здесь – притяжение… земное.
- Ох, Натаха, Натаха… сладкая ты моя. Какая сладкая!.. Как я вспоминал тебя… на станции! Как снилась ты мне… бесстыдница… И я – бесстыдник… так ласкал тебя, Наташка… Ох, сладкая ты моя!.. Соски твои… сладкие… А ты боялась тогда… помнишь? Когда я… сосочек твой…
- Сейчас… не боюсь!.. – Наташка вскинула глаза.
- И сейчас боишься, – улыбнулся Сергей. – И… нет, не … надо, Натаха. Всё у тебя будет – потом, когда вырастешь.
- Я сейчас хочу. С тобой…
-Тогда, Натаха… на озере и на сеновале… пьяный я был, – улыбнулся: – от вина батиного.
Наташка тоже улыбнулась:
- Будто сейчас не пьяный… не вижу, думаешь… Не видела, что ли, как вы с Володькой и Саней – одну за другой…
- Пьяный, Наташка… сильно пьяный… водки мы много выпили… с братьями твоими… А ты… что ж ты не жалеешь… космонавта пьяного… Слова такие говоришь… Земля вот из-под ног уходит…
Наташка не обращала внимания на запах водки, целовала его глаза, губы, шептала:
- Жалею, Серёженька… Люблю…
Сергей снова поднял её на руки, в густую траву понёс:
- Ну… дай тогда… поцелую… в губки… чтобы припухли, как тогда… помнишь?.. а завтра я буду смотреть, как ты их… ладошкой прикрываешь, губки припухшие…
Целовал Наташку – терял голову. Но силы находились, останавливался. На грани останавливался. И снова целовал.
- Нацелую тебя, Натаха… нацелуюсь с тобой… на все полёты…
Над потемневшей степью ярким бело-голубым светом вспыхивали грозовые зарницы.
Где-то совсем недалеко в степи уже шёл дождь – в воздухе чувствовалась свежесть дождя и влажной горьковатой степной травы. А здесь лишь сверкали зарницы, озаряли чёрно-синее небо, и небо словно сдерживало дождь, чтобы дать им нацеловаться. И Наташка с Сергеем целовались – до беспамятства.
- Ох, сладкая… ты… моя…
А она приподнималась, тянулась к нему, плакала, просила, приказывала:
- Целуй ещё… ещё… целуй…
И было всё равно: Земля… или космос… степь ли, орбитальная станция… Невесомость, отсутствие земной гравитации или земное притяжение…
Продолжение следует…
Начало Продолжение Часть 3 Часть 4 Часть 5
Часть 6 Часть 7 Часть 8 Часть 9 Часть 10
Часть 11 Часть 12 Окончание