Привет, друзья!
Сегодня будем говорить о роликах Марии Шукшиной о Среднеуральском монастыре, об о.Сергии, о монахинях и насельницах монастыря, о школе при монастыре и так далее.
Мария Шукшина показывает нам в своих роликах многих людей, которые живут в скиту, в монастырях. Она беседует с насельницами, берет у них интервью, эти люди мелькают в кадре или показываются крупным планом. Как я понял, Мария Шукшина стремилась показать, что это за люди. И, действительно, эти люди прекрасны! У них светлые, чистые души, они очень искренни, глубоки — это замечательные люди. Я не считаю их ужасными, злобными сектантами, которые что-то замышляют и, вообще, опасны — нет. Я считаю их жертвами системы.
Это дисклеймер, дальше я буду говорить жесткие вещи, но не о людях, а о системе, в которой эти люди находятся. Система эта вполне сектантская, то есть это натуральная секта. То, что снимает Мария Шукшина, можно нарезать на кусочки и в качестве наглядного пособия изучать в семинарии, в разделе сектоведения: показывать, как человек попадает в секту, как он мыслит, на что обращает внимание, как сектанты зазывают к себе.
Для меня это как таблица умножения на два: дважды два — четыре, дважды три — шесть, дважды четыре — восемь. Настолько всё ясно, прозрачно, очевидно. И мне кажется, что каждый человек, который имеет смелость посмотреть на всё это не через розовые очки, а прямо, называя вещи своими именами, не боясь при этом повредить своей вере, душе — тоже это увидит. Но увидит ли Мария Шукшина — я не знаю. Мне кажется, что ее ждет большое разочарование, потому что сейчас она сильно очарована: с придыханием рассказывает о том, что ее встречали как родную совершено незнакомые ей люди (обнимали и целовали) — она в шоке от всего этого.
Мария Шукшина: Мы приехали, они все к нам побежали — радостные, довольные, какие-то счастливые лица. Я даже им потом сказала, что привыкла обниматься, целоваться только с теми, кого я знаю, со знакомыми людьми. А тут просто непередаваемые ощущения, когда к тебе бегут светлые, чистые, радостные лица.
Это обычная сектантская практика, описанная в учебниках по сектоведению. Любой, кто занимался проблемами сект, знает, как это происходит, но она ведется как индеец на бусы. Ей всё нравится, потому что кругом березки и необычные люди, которых не увидишь в суетной Москве. Это какая-то Русь изначальная, ощущение некой самобытности, чего-то святого, на чем Россия и стоит на самом деле. Этим впечатлением веет от ее роликов — тем самым очарованием. Чем раньше наступит разочарование, тем, наверное, безболезненнее это будет. Я уверен, что рано или поздно оно наступит.
Еще немного о сестрах монастыря в качестве дисклеймера. Эти люди, на мой взгляд, находятся в очень тяжелом положении. Они нуждаются в помощи, в поддержке, в реабилитации. Но их психологическое и духовное состояние таково, что они неспособны сейчас осознать положение, в котором находятся, не видят в чем их проблема, думая, что она совсем в другом. Поэтому каждого, кто к ним приблизится с попыткой оказать помощь (например, я скажу: давайте я вам расскажу как на самом деле), они воспримут как агрессора.
Конечно, постепенно осознание начнется. Лучше было бы, чтобы на это были направлены усилия Церкви. К сожалению, я думаю, что этого происходить не будет, но так устроены мир в целом и психика человека в частности, что потихоньку люди будут приходить в себя, постепенно начнется осознание того, что с ними было что-то ненормальное. Тогда у них родится запрос на помощь, и с ними можно будет работать. А сейчас они не в состоянии осознать того положения, в котором находятся и правильно его оценить. Поэтому опираться на их мнение, апеллировать к их взглядам при оценке того, что происходит в монастыре — это очень наивно.
В одном из роликов Мария Шукшина берет интервью в скиту у насельницы, которая болела онкологией в тяжелой форме, умирать собиралась, но начала ходить своими ногами, и всё стало хорошо. Прямо не говорится, но между строк подразумевается: видите, в монастыре чудеса Божьи, и, значит, там истинная благодать. Мне кажется, Мария Шукшина планировала произвести некий эффект этим рассказом, и может быть, действительно, люди посмотрели, впечатлились.
Но люди, которые хоть немного соприкасались с сектами, знают, как это всё несерьезно. Почему? Потому что в любой секте таких рассказов —завались. Я вспоминаю конец восьмидесятых, начало девяностых годов, когда происходило мое воцерковление. Тогда с экрана телевизора люди на красивом английском языке рассказывали о том, что как только обратились к Богу — сразу онкология улетучилась, алкоголизм прошел, ноги заходили, дети начали рождаться (хотя было бесплодие), рубцы на сердце рассосались, язвы исчезли. Был просто поток таких историй! Причем, ссылались на Евангелие, говорили цитатами из Библии, но это были какие-то непонятные люди, неправославные.
Таких историй у любой секты, от которой сама Мария Шукшина шарахнется в ужасе, — хоть отбавляй, немеряно. Человек говорит, что пока он не обратился к Богу (пока он был вне секты) — у него была проблема с алкоголем, в семье было непонятно что, был связан с наркотиками. Но как только он пришел — его там согрели любовью до такой степени, что он был просто в эйфории и думал, что попал куда-то в рай, наверное. Обращается к Богу, принимает крещение, начинает изучать Библию, пастор и все вокруг ему улыбаются — и всё, наркотики куда-то исчезли, алкоголизм ушел, в семье сразу всё наладилось, жизнь расцвела, детей у него — семеро по лавкам, жизнь поменялась. И сектанты говорят: вот, видите, как много всего хорошего в нашей Церкви, а у вас в православии не пойми что творится. Поэтому мы правильные, а вы — неправильные. Таких аргументов — хоть отбавляй. Поэтому все попытки Марии Шукшиной сказать, как люди исцеляются, изменяются, каются в своих грехах, и у них жизнь лучше становится, они светятся изнутри — это всё ни о чем.
Монахиня: Отец никогда не привязывает к себе, отец говорит, что хочет показать, какова жизнь с Господом, что для духовной жизни важен Господь, а не человек. Он никогда не концентрировал на себе, он концентрировал только на Господе. И сама молитва только для того, чтобы соединить нас с Господом, но ни в коем случае ни для чего-то иного. Просто, через батюшку мы познаем Христа, а духовный отец по учению всех святых отцов... Господа можно познать только в послушании духовному отцу.
О том, что Сергий (они его отцом называют) приводит их не к себе, а ко Христу — всё это красиво звучит, и слова могут быть правильные. Но если посмотреть на дела, то получается, что Сергий привел их именно к себе, и они остались именно с ним. Почему они с игуменьей не ушли? Игуменья — мать их, с ней только несколько сестер ушли, а остальные все остались. Почему они остались со священником, которого лишили сана? Церковь, назначившая в этот монастырь духовника, сама же его сначала запретила, потом лишила сана совершенно законно, обоснованно. Но они не ушли с игуменьей, а остались с ним. Слова монахини свидетельствуют о том, что она не видит разницы между постулируемым и реальным, то есть говорится одно, а делается другое.
«Все святые отцы говорят о том, что нужно слушаться духовника и только так спасешься» — какие святые отцы? На что ссылается эта монахиня? А что об этом говорит Священное Писание? Тоже про послушание духовнику? Вопреки Церкви, вопреки епископу, вопреки Патриарху? Вы о чем, вообще?! Они реально идут против Церкви, они пришли к Сергию и с ним остаются, несмотря на то, что Церковь лишила его сана. Церковь дала ему сан, право совершать богослужение, сейчас она лишила его этого права, а они не слушаются Церкви — всё. Вот это — дела! А слова-то красивые...
Мария Шукшина: Он построил пять монастырей на свои деньги.
Об этом я уже говорил: он строил монастыри не на свои деньги, а на деньги благотворителей, меценатов. Они жертвовали, потому что за ним стоял нравственный авторитет Русской православной церкви. Он — бывший убийца, но Церковь покрыла своим авторитетом его грех, постригла его в монахи, потом в схимонахи, возвела его в сан дьякона, в сан пресвитера, дала ему власть, полномочия, благословила на строительство монастыря, что он и сделал, имея за спиной этот бэкграунд. Без РПЦ он бы ничего не сделал.
Мария Шукшина: Школе и детсаду выдвинуты серьезные обвинения, связанные с жестоким обращением с детьми, с ненадлежащим воспитанием, с ограничением прав детей и так далее. Я захотела сама убедиться: так ли это? И разобраться, что же происходит на самом деле.
Ролик, который рассказывает о школе при этом монастыре, произвел на меня тягостное впечатление. Дело в том, что я на протяжении шести лет возглавлял епархиальный отдел образования и катехизации. Вопросами образования я занимался очень плотно лет пятнадцать, поэтому отлично знаю, как устроена и светская система образования, и церковная, и как они стыкуются. Если Мария Шукшина хотела этим роликом показать, что там всё замечательно и нападки на школу напрасны, мне кажется, что она сделала им медвежью услугу. После этого ролика их точно нужно проверять основательно сверху донизу. Они что-то невнятное сказали про общеобразовательные предметы (физику и математику), а потом соскочили на Закон Божий, церковное чтение, пение, на литургику, историю Церкви и другие предметы духовно-нравственного содержания.
Мария Шукшина: Скажите, пожалуйста, у вас есть общеобразовательная программа?
— Да, есть. Математика, физика, литература, русский язык — всё, что предусмотрено законом об образовании. Мы находимся на семейном обучении, батюшка нам всегда повторяет, что мы живем в духовной семье и обучаемся мы тоже в духовной семье.
— То есть у вас оформлено это как семейное обучение и все родители к этому готовы.
— Абсолютно, мы же с их согласия берем к себе их детей, поэтому, прежде всего их согласие. Всегда они рады, что дети будут изучать Закон Божий. И не только Закон Божий. В нашей школе преподается и служебный устав, и обиходное пение, хоровое пение, сольфеджио. Кто хочет, тот индивидуально занимается на музыкальных инструментах — то есть обширная программа. В старших классах преподается история Церкви.
И всё. Видно, что это им нравится. А всё остальное? Где результаты? Если бы они хотели рассказать, что у них хорошая школа, они должны были бы достать папки и показать списки: какие результаты дети дают на ЕГЭ и ОГЭ, какое количество баллов набирают по тем или иным предметам, сколько у них за последние пять лет выпускников, и в каких учебных заведениях эти дети учатся. Показать планы воспитательной работы: какие мероприятия они проводили — классные, внеклассные. Где фотоальбомы с этих мероприятий? — Ничего нет. Может, это всё изъяли, но они могли бы на словах обо всём взахлеб рассказывать, если бы реально этим занимались.
Монахиня: То есть, приезжая в духовное место, ты испытываешь более сильное влияние добра и зла, да? И здесь духовная среда отличается от мирской. Дети тоже оказываются в таких обстоятельствах, когда начинают очень плотную работу над собой. Тоже идут по дороге покаяния — как побороть в себе гордость, как побороть в себе тщеславие. Если вы хотите правильно, по православному воспитать своего ребенка — вы должны воспитать послушного ребенка. И у нас на Руси, в древности, почему пеленали младенцев? Чтобы они были потом послушными, чтобы ручками и ножками своими они с самого младенчества не уходили куда не надо. И это же добродетель — послушание. Послушание — это то, что ты делаешь ради Бога, ты слушаешься, чтобы быть с Богом.
Я это слушал, прикрыв лицо рукой. Кто может сказать что-нибудь против послушания? Попробуйте-ка, только заикнитесь — это же добродетель! На самом деле, конечно, послушание это добродетель. Но одно дело — добродетель послушания и совсем другое — это навык подчинения. Совершенно разные вещи, и очень важно видеть разницу. Что-то мне подсказывает, что эти монахини разницы не видят.
— Физические наказания применялись когда-нибудь?
— Нет.
— А Вы как сами относитесь к физическим наказаниям?
— Я как отношусь? Максимум на стульчик посажу: посиди, подумай, хорошо поступил или нет. Ведь должно у ребенка в голове формироваться: что хорошо, а что плохо — правильно?
Конечно, правильно! Только вопрос: как оно будет формироваться? Посиди на стульчике, подумай несколько минут, правильно ты поступаешь или неправильно — это что такое? Мне кажется, что это и есть жестокость. В качестве эксперимента давайте посадим этих двух монахинь, пусть посидят и подумают над своим поведением: правильно они воспитывали детей или неправильно? Жестоко или нет? По-моему — да. Если я действительно имею власть посадить их на стульчик, я уже говорю, что они поступили неправильно. Но прямым текстом я это не проговариваю, я подтекст даю, чтобы они почувствовали мою власть и подчинились, согласились со мной. Это манипуляция чистой воды. Если ребенок поступил неправильно — скажи ему об этом. У тебя есть язык, скажи ему, в чем он неправ. А здесь у ребенка вырабатывается навык не думать своей головой, а соглашаться с тем, что считают окружающие. Вот это и есть тот самый навык подчинения, а не послушание.
С их точки зрения, этот момент выглядит милым, безобидным и вполне нормальным, но с моей точки зрения это очень жестоко. И если Мария Шукшина пытается противостоять ювенальной юстиции и думает, что данный ролик будет этому способствовать, то она не понимает, как всё устроено. Мне кажется, что этот ролик, наоборот, ускорит приход той самой ювенальной юстиции, против которой она возмущается. По-моему, так. Что Вы думаете по этому поводу, пишите в комментариях. Интересно будет почитать.
Подведем итог. Я еще раз скажу о монахинях, насельницах, послушницах, трудницах, паломницах, паломниках, всех, кто к этому монастырю причастен — они пострадавшие, они не виноваты. Они нуждаются в любви, внимании, понимании, заботе. Они нуждаются в помощи. Но о них, как мне кажется, и государство, и Церковь будет думать в последнюю очередь, или вообще не будет думать. Чтобы сейчас их вразумить, нужны очень большие усилия. И это должен делать человек, имеющий в их глазах хоть какой-то нравственный авторитет. А судя по тому, что они не подчиняются вообще никому: ни митрополии, ни патриархии, то тут осталось только уповать на того слугу Божия, который носит меч. Следственные органы, которые начнут задавать им вопросы под протокол, называть вещи своими именами, без всяких «простите, благословите», а очень скупо, сухим казенным языком — вот это их как-то будет приводить в чувство.
Послушание может быть у человека зрелого, состоявшегося, взрослого внутренне, который имеет свое мнение, может его отстаивать, но может проявить и послушание в какой-то момент. Если же мы имеем человека незрелого, несостоявшегося, инфантильного, то от него послушания добиться невозможно. Можно добиться только подчинения. Церковь от этих людей (монахинь) ждет не послушания, а подчинения и жестко заставляет подчиниться. Делает, фактически, то же самое, что делают эти монахини с детьми: ну-ка, посиди на стульчике и подумай над своим поведением. Так и с ними: мы запретили этого священника, а вы там, в лесу посидите и подумайте — вы с ним или с нами? Подумайте над своим поведением!
Церковь только провозглашает послушание, на самом деле она занимается ровно тем же, чем занимаются эти монахини, потому что они «кровь от крови, плоть от плоти» Церкви. Церковь не занимается воспитанием личностей, они ей не нужны. Нужны послушные рабы, которые именно подчиняются и не думают своей головой, которые всматриваются, вслушиваются в тех, кто имеет власть: как они хотят, чтобы я поступил? И сделают, как они хотят.
Что касается Марии Шукшиной. Она мне симпатична, она очень искренна и летит на всех парах к своему айсбергу. Остановится ли она на пути или потерпит катастрофу — по большому счету, это ее выбор, ее решение, ее ответственность. Надеюсь, что она переживет эту встречу с айсбергом максимально безболезненно, и крушение иллюзий не нанесет ей большого вреда.
Друзья мои, благодарю вас за внимание!
Здравствуйте!
Навигация по статьям канала Киберпоп ТВ
