Из книги «Записки на портянках».
Все когда-то кончается, как сказал старик Гераклит, отправляя пустую бутылку в авоську с тарой. Потом, правда, по пути в пункт приема стеклотары он изрек, уже прилюдно: Все меняется, благодаря чему и вошел в историю.
Закончилась Широчкина пионерская пора. Пришло время вступать в комсомол. Широчка волновалась, как никогда, несмотря на то, что поручился за нее не кто иной, как Паша, ставший к тому времени секретарем комсомольской организации в школе. К тому же Паша был членом комиссии, которая принимала в комсомол.
Перед дверью секретаря горкома комсомола кроме Широчки было еще пять человек: Здоровенный детина, постоянно пускающий струйку слюны на свежевыстиранную рубашку, шустрик, отпускающий смачные подзатыльники детине после каждой такой струйки, две неприличного вида девицы, нервно курящие сигареты, одну за другой, и опрятного вида мальчик лет так четырнадцати. Комиссия опаздывала на полтора часа.
Наконец, они появились, все трое, с усталыми от комсомольской работы лицами. Они бросили что-то вроде здрст на приветствие кандидатов в члены ВЛКСМ и скрылись в кабинете.
- С бодуна ребята, - с сочувствием в голосе сказала одна из девиц.
Широчка не знала, где у них в районе находится Бодун, но, судя по уставшему виду комсомольских вожаков и столь длительному опозданию, она решила, что это где-то очень далеко, и ей стало искренне жаль комсомольцев.
- Надо было пивасика взять, - продолжила тему все та же девица.
- Кто ж знал, - ответила ей подруга.
- Может, сходим сейчас?
- А вдруг не успеем?
- За это, думаю, простят.
Но тут дверь открылась, и Паша пригласил всех войти. Комиссары располагались за покрытым настоящим красным кумачом столом, а кандидаты уселись на стульчики, стоящие вдоль стен кабинета. Кумач был настоящим олицетворением истории комсомола. Подпалины от забытых сигарет и нечаянно оброненных кропалей олицетворяли тяжелую, а временами мучительно невыносимую жизнь трудового народа в условиях жестокой эксплуатации, которой душили народ помещики и капиталисты. Кровь дефлорированных на этом кумаче юных помощниц партии олицетворяла кровь борцов за свободу, равенство братство и мир во всем Мире. Следы вина были символом радости побед, а обильное семя комсомольских вожаков олицетворяло светлое будущее.
- Начнем, - сказал секретарь горкома и сделал большой глоток прямо из графина.
- Кто первый? - спросил просто секретарь комиссии.
- Пусть он, - предложил шустрик и вытолкнул детину на средину комнаты. Детина сконфузился, отчего пустил сразу струйку слюны изо рта и большую зеленую соплю из носа. Сопля шумно упала на пол кабинета, и, сконфузившись еще сильнее, детина громко пукнул.
- Фио? - спросил, морщась, секретарь.
- Не а.
- Что не а?
- Я не Фио.
- Не Фио?
- Он - Гном, - ответил за детину шустрик.
- Гном? - удивился секретарь горкома.
- Почему Гном? - спросил просто секретарь.
- Потому что все его гномят, - вновь ответил за Гнома шустрик.
- И как же тебя гномят? - спросил секретарь.
- Кто как, - продолжал отвечать шустрик, - кто поджопник отпустит, кто какашками закидает, а Васька с Петькой, так те его письками затыкивают.
- Как затыкивают? - удивился секретарь.
- Петька в задницу, а Васька в рот.
- Он говорит, что это игра в мороженое, - заговорил, наконец, детина. - А когда я научусь правильно лизать мороженое у Васьки, он мне настоящее купит.
- А тебе нравится эта игра? - оживился секретарь горкома.
- Сначала больно было, а потом привык. Больно мороженого хочется.
- Так любишь мороженое?
- Очень, - детина улыбнулся во всю свою пасть, и на рубашку упали сразу две струйки слюны.
- У меня больше вопросов нет.
Следующей встали неприличные девицы. Сразу обе.
- Космодемидовская Зоя Гербертовна, - представилась одна из них.
- Надежда Константиновна…
- Крупская? - перебил ее секретарь.
- Зачем сразу Крупская? Я Коньячкина.
- Место работы или учебы?
- Фойе гостиницы «Интурист».
- Должность.
- Минетчицы мы.
- Бляди что ли?
- Сам ты блядь! - оскорбилась Зоя. - Блядь - это развратная приспешница империализма, а мы, может быть, вынуждены сосать буржуйские хуи, чтобы помочь детям-сиротам из детдома № 5.
- Вы помогаете детям?
- Мы взяли шефство над детдомом, - гордо сказала Надя.
- Что ж, это похвально. Следующий.
Аккуратного мальчика звали Тимур. Подобно легендарному тезке, он организовал свою пионерскую команду для помощи одиноким старикам. Решив не размениваться на пустяки, в ночь на седьмое ноября они забрались в супермаркет буржуя и жмота Рачкина. Пионеры взяли еду и теплые вещи, которые той же ночью незаметно подбросили в дома к старикам - вот утром порадуются. Утром же радостную новость старикам принесла милиция со специальной собакой. Отморозкову потом долго пришлось разбивать в кровь кулаки и ноги о старческие тела, выбивая из них признание. К Тимуру вопросов не было.
- Фамилия? - обратился секретарь к шустрику.
- Я не, я с ним за компанию, у меня еще пока дома все.
Новоиспеченные комсомольцы осуждающе посмотрели на шустрика.
- Как знаете, молодой человек. А к тебе, Широчка, у нас вопросов нет. Ты доказала свою любовь к Родине, - сказал Паша.
- И так, - взял слово секретарь горкома комсомола, - поздравляю. Вы все приняты в ряды ВЛКСМ, кроме некоторых, - он гневно заклеймил взглядом шустрика, - билеты получите позже, на торжественном собрании, а сейчас все свободны.
- Зоечка и Надечка, останьтесь, - сказал секретарь.
- И ты, Гном, тоже, - добавил секретарь горкома.