Читатель канала «Московские истории» Алексей Виноградов рассказывает, как в 1970 году переехал с семьей с окраины в самый центр — на улицу Чернышевского, 45 (Покровка), и сколько открытий им там было совершено.
Теперь я мог рассмотреть двор внимательнее. Он делился моим домом на две части: внешнюю и внутреннюю. С улицы двор ограничивало родовое гнездо купцов Шиловых с пристройкой, с севера - затененный тополями соседний дом и кирпичный забор. К ограничивающей двор с юго-запада стене соседнего домовладения притулились крохотная бывшая дворницкая и двухэтажное с обширным чердаком полужилое строение. Полужилое – потому что часть первого этажа занимало районное отделение Общества охраны природы. Не знаю, как там охраняли природу, но во дворе она присутствовала. Среди старых тополей и молодых кленов, вокруг гипсовой клумбы с таким же гипсовым мальчиком с потрескавшимся кувшином и деревянных скамеек с бабушками в городской асфальт впечаталось еле присыпанное пухом пятно земли.
Если внутренняя часть двора до сих пор сохранилась неплохо, то снаружи в 1970 году все выглядело иначе. До самого Садового кольца лентой тянулись бывшие особнячки, торговые, доходные здания купцов и почетных граждан: приземистые – Шишеловых, Тяжеловых, Четвериковых, повыше – Елагиных. (Что особенно поразило по сравнению со спальными районами – это обилие в этих домах магазинов). Увы, этот старомосковский, по-своему симпатичный квартал пал жертвой странного для центра громадного кинотеатра «Новороссийск» с продуваемой всеми ветрами площадью.
Первое, что на новом месте бросалось – нет не в глаза, а в ноздри – запах. Каждое жилье пахло по-своему. В бабушкиной «хрущовке» на Одесской улице стоял устойчивый аромат чего-то формальдегидного, наверное, той смолы, черные комья которой были размазаны вдоль панелей. В родительской на Дмитровском шоссе «химии» не было, но долетал запах цветов и вишни, которую сажал во дворе еще дедушка.
Здесь же источник и состав запаха был мне непонятен: какую-то долю в нем, возможно, составляла влага: ведь когда-то, если верить старым картам, у самого дома сочился ручей-река Черногрязка. В остальном, наверное, так пахнул старый кирпич, смешав в себе горькие и сладкие ароматы городской истории.
Другой отчетливый запах был уловлен мной в зеленом оазисе посреди двора. Источник запаха обнаружился тотчас, как я, поборов стеснение новичка, стал ковырять лопаткой прямо под скамейкой с бабушками. Пластмассовый инструмент извлек из недр белый плотный гриб.
Бабушки, при ближайшем рассмотрении оказавшиеся довольно молодыми тетушками, отчитав малолетнего нахала за подкоп под их скамейкой, квалифицировали ароматную находку:
– Грибы это, шампиньоны. Их есть можно.
Наковыряв под соседними скамейками дополнительный урожай, я понес его домой. Сказать, что находка была воспринята скептически, значило сильно сгладить реакцию родственников. Мама, предвосхитив нынешние экологические истины, сказала, что в центре города может расти только гадость. Бабушка отчитала меня за измазанные в земле руки и все-таки бросила грибы в кипящую воду, но продолжала причитать, что нормальные дети отраву в дом не таскают. От бессмысленной гибели в мусорном бачке шампиньоны спасла лишь бабушкина подруга, заявившаяся на новоселье. Втянув ноздрями грибной аромат, она попросила трофеи пожарить. Грибы тетя Тоня уплела быстрее, чем бабушка рискнула попробовать кусочек.
На следующий день бабушка звонила подруге и с содроганием в голосе осведомлялась, жива ли она. Та оказалась не только жива, но и готова прийти еще «на грибы». Посему я был благословлен на новые подвиги собирательства, кои со временем распространил на другие дворы и улицы. Оттуда иногда гоняли такие же гурманы, порой довольно статусные. Так, выковыривание шампиньона, взломавшего асфальт у ограды посольства Швейцарии, было прервано человеком в милицейской форме. Помню, «дядя Степа» погрозил мне пальцем:
– Не трожь! Это мой обед растет! #алексей виноградов
Еще о Покровке: "Ностальгия по коммуналке", «Сосед назвал змею в честь шпалоукладчицы - Марусей».
Делитесь своими историями! Почта emka3@yandex.ru
