Документ, текст которого приведен ниже, представляет собой доклад офицера владивостокской жандармерии штабс-капитана Михайлова, составленный 28 июля 1906 года и в общих чертах характеризующий как работу японской разведки на территории российского Дальнего Востока (главным образом - собственно во Владивостоке) в предвоенный период и во время Русско-японской войны, так и меры, предпринимавшиеся для пресечения такой деятельности российской контрразведкой.
Даже несмотря на то, что в докладе отражены лишь наиболее характерные явления и примеры, он дает хорошее представление о рассматриваемой проблеме. Особенно обращает на себя внимание то обстоятельство, что очень часто самую благоприятную почву для получения неприятелем нужной информации предоставляли царившие среди высших российских чиновников и офицеров пренебрежение элементарными мерами безопасности, разгильдяйство и корыстолюбие.
"КРАТКАЯ ОБЪЯСНИТЕЛЬНАЯ ЗАПИСКА О СИСТЕМЕ ЯПОНСКОГО ШПИОНАЖА
Многочисленными наблюдениями и агентурными данными, полученными, впрочем, только за время войны, при исключительно ограниченном круге действий, и когда приходилось иметь дело уже с готовыми и сплоченными организациями, борясь с небольшими средствами; не имея опытных и верных агентов и создавая самую агентуру при тяжелых условиях осадного положения, несомненно установлены факты измены с русской стороны целой группы лиц, выразившиеся в продаже секретных документов крепости Владивосток и постоянной передаче всех военных секретов и новостей крепости. Осведомленность японцев была поразительна - каждый мало-мальски значительный фактор из военной жизни крепости немедленно становился их достоянием и даже печатался на другой же день в японских газетах. Только во вторую половину войны, когда дело разведки несколько наладилось, благодаря неусыпному надзору и многочисленным арестам, удалось парализовать это обстоятельство, хотя и то не окончательно, так как некоторые сведения, хотя и с большим опозданием и далеко не точно, иногда все-таки проскальзывали.
С другой стороны, выяснилось существование чрезвычайно искусно функционирующей сети японского шпионажа, очень хорошо поставленной, охватывающей весь Дальний Восток, и правильно организованной с большими затратами еще в мирное время. Тут было все - и тщательная подготовка еще задолго до войны переодетыми офицерами Генерального штаба, не брезговавшими содержать публичные дома, заниматься ремеслами и исполнять лакейские и поварские обязанности у высшего русского начальства; и чрезвычайно полная и остроумная рекогносцировка (ориентировка по номерам телеграфных столбов, проходимость дорог везде указана собственным временем, употребленным на прохождение или проезд этого пути с грузом, соответствующим походной укладке; каждая дорога рекогносцировалась несколько раз в различные времена года; записано даже число кур, а не только мешков зерна в каждом отдельном хозяйстве, всех подступов к Владивостоку и многочисленные съемки всех позиций). Из дел военно-окружного суда видно, что некоторые из этих лиц попадались, совершенно случайно застигнутые во время работы; кого тут только не было - и фельдшера, и китайские фокусники, и знахари, и купцы, и бродячие музыканты.
Несмотря на очевидность преступления, с какой яростью защищал их японский коммерческий агент Каваками и как настаивал на немедленном освобождении "этих мирных иностранных подданных". К делу были привлечены иностранные торговые фирмы, военные и коммерческие агенты Америки, Англии и Китая, китайские и корейские купцы, содержатели китайских публичных домов, хунхузы, отдельные китайцы и корейцы, содержательница во Владивостоке американского публичного дома (излюбленное место всех родов оружия владивостокского гарнизона), воспитанницы ее пансиона и многочисленные русские из самого разнообразного круга. Чтобы не быть голословным, охарактеризую вкратце некоторые категории.
Во Владивостоке имеется много крупных иностранных фирм - несколько немецких и англо-американских и много китайских и японских, из последних очень много домовладельцев. Фирма "Кларксон", глава ее англичанин В. Кларксон, поставлял для нужд крепости машины, инструменты и взрывчатые вещества, имел точные и немедленные сведения, далеко раньше газетных, обо всех новостях на театре военных действий; всякому успеху японцев открыто аплодировал у себя в конторе, не стесняясь своих русских служащих; вел постоянную переписку с Японией; его магазины в Порт-Артуре по занятии такового японцами были оставлены в полной сохранности и продолжали торговать без перерыва; неоднократно по ночам у него собирались подозрительные личности (некоторые выяснены); находился в особо хороших отношениях с полковником Нечволодовым, заведовавшим разведкой Кореи, и полковником Жигалковским - начальником инженеров крепости Владивосток. Полковник Нечволодов содержал американку Бертину Г., связь эта афишировалась. Бертина за февраль и март 1905 года выслала через Русско-китайский банк в Шанхай свыше 20 тысяч рублей. Бертина - бывшая пансионерка заведения Жанетты Чарльз и приятельница американки Вайлед Н. и Ричарда Гринера. Выслана административно в апреле или мае 1905 года из пределов крепости за предосудительное поведение (имеются интересные телеграммы).
Полковник Жигалковский, будучи главным инженером, часто был и главным подрядчиком (дело о лесах), при нем украли из строительного управления крепости планы фортов и батарей (опрошен был мной в качестве свидетеля). Хранение секретных документов было ниже всякой критики (я сам при нахождении крепости на осадном положении приобрел за деньги последний план телеграфных и телефонных сообщений, кажется, Ларионовских батарей и минных заграждений впереди их). Был в связи с Х. Пользовался неограниченной властью. Обладатель ныне многомиллионного состояния.Помощник его инженер полковник Ющенков, домовладелец, женат на дочери местного купца Бабинцева, вторая сестра - жена директора Русско-китайского банка С. Эпштейна, многочисленные родные Ющенкова заведовали военными прожекторами, телефонами, телеграфами, голубятней и т.д.
Фирма "Кунст и Альберс", универсальные магазины и банковские операции. Поставка цемента в порт. Собственник фирмы - коммерческий советник Густав Адольфович Даттан; приказчики - немцы и датчане. Отдельный мир - свой клуб, столовые, библиотека, бильярды, общежития и отдельные дома. Частые собрания; осведомленность о японских действиях. Подача от лица фирмы (есть лента с аппарата Уитстона) в Кардифф о посылке трех машин в день выхода трех крейсеров для набега к берегам Японии (следствие - встреча неожиданно с сильнейшей эскадрой Камимуры и ловушка у Цугарского пролива). Китайские купцы все настроены в душе враждебно к русским и относятся даже с презрением, ввиду поголовного взяточничества и вымогательства всех русских чиновников, имеющих с ними дело. Многие из купцов уехали на время войны в Чифу и Шанхай, оставив во Владивостоке доверенных приказчиков, поддерживавших все время письменные сношения через знакомых китайцев и нарочных. То же и относительно японских купцов, оставивших свои имущества под защитой американского коммерческого агента Гринера и державших управляющих из китайцев и корейцев, как во Владивостоке, так и на Сахалине, где у них были многочисленные рыбные ловли (перехвачено много писем).
Военные иностранные агенты посещали Владивосток во время войны два раза, а военно-морские английский, американский и какой-то экзотической республики, кажется, Перу - очень долго проживали. Все агенты с разрешения главнокомандующего осматривали морскую и сухопутную оборону крепости. Английский морской военный агент (Эрес) ездил самостоятельно и часто на форты, чертил кроки с коня, а после Мукдена переехал к японцам, как бы попав в плен.
Все коммерческие агенты иностранных держав, несмотря на полное отсутствие торговых интересов ввиду блокады и осадного положения, почти всю войну провели в крепости и усердно шпионили (много наблюдений). Выселены под благовидными предлогами под конец войны, и только благодаря моим неотступным докладам. Японский коммерческий агент Каваками (сейчас опять находится во Владивостоке) выехал накануне объявления войны. Как характерная подробность - три дня и три ночи перед его отъездом японские часовые патрулировали вокруг его дома. В доме после его выбытия в клочках старых газет случайно был найден синий телеграфный бланк с пометками карандашом на английском языке: (приблизительно) новые форты - 12 тысяч рублей, минные заграждения - 8 тысяч рублей, батареи - 16 тысяч, подробная дислокация владивостокского гарнизона - 3 тысячи и так далее, всего на сумму 69 тысяч рублей. При производимом мною дознании, по заключению экспертов, почерк пометок карандашей аналогичен с почерком предъявленных им писем (были предъявлены письма Э. Швабе).
Вскоре после этой находки я получил через начальника штаба крепости из Главной квартиры маньчжурских армий 10 планов фортов, батарей и общий план Владивостока (верстовка в горизонталях) с нанесенными фортификационными сооружениями, купленные действительным статским советником Павловым через какого-то американца в Японии, согласно письма посланника, за 10 тысяч рублей. Чертежи эти крупного масштаба, но малоценны для дела разведки, так как, к сожалению, представляют не подлинники, а копии, неважно нанесенные на прозрачный холст. Насколько пока удалось выяснить, это тоже дело рук Э. Швабе и его личного секретаря Лохвицкого, неизвестно куда скрывшегося и мной разыскиваемого. Эдуард Самсонович Швабе, английский коммерческий агент, полковник британского флота в отставке, проживая во Владивостоке, состоял директором-распорядителем акционерной компании Уссурийского горнопромышленного общества. Образ жизни вел очень открытый и богатый, принимал на обедах командира порта, губернатора, коменданта и все высшее общество города. В числе акционеров Уссурийского общества состоял комендант генерал-лейтенант Воронец, два директора Русско-китайского общества - Масленников и Эпштейн, и агент Добровольного флота, вице-адмирал в отставке Терентьев. Эти же лица (конечно, без Швабе) в начале 1905 года настояли на прекращении работ на строившейся стратегически важной ветке от 30-й версты Уссурийской железной дороги до Сучанских каменноугольных копей. Сучаны - богатое месторождение полуантрацита и бурого угля высоких качеств, в 40 верстах от бухты Находка и в 110 от Уссурийской железной дороги.
Впоследствии для надобностей флота около 1 миллиона пудов угля перевезли на лошадях до бухты Находка, а затем на китайских лайбах на Эгершельд во Владивосток (с пуда платили 17 копеек, брали 31 копейку, перевозил некто N, товарищ командира порта К.А. Греке по корпусу). Ходатайство в Петербург о прекращении работ было мотивированно их необеспеченностью и возможностью захвата японцами. Земляных работ было произведено уже на 900 тысяч, теперь работы возобновлены и ведутся сначала, были дожди, прошло много времени и их рассосало. Услугами французского коммерческого агента я неоднократно пользовался для дела разведки. Коммерческий агент Дайцинской империи Ли Цзяо, бывший хунхуз, страшно обирал владивостокских китайцев, одно время стоял во главе нелегального китайского самоуправления, ездил очень часто на форты, еженедельно посылал донесения о положении Владивостока в китайское министерство иностранных дел. Очень дружил с американским коммерческим агентом Ричардом Гринером. Гринер - друг Швабе и Каваками, часто виделся с девушками из американского публичного дома - Бертиной (в связи с полковником Нечволодовым) и Вайлед. Вайлед состояла агентом тайной полиции в Сан-Франциско, перехвачены стенографические записки по американскому методу со сведениями о крепости Владивосток.
Американский публичный дом во Владивостоке, известный под названием "Северная Америка", содержала американская подданная Жанетта Чарльз. До этого она содержала публичный дом в Порт-Артуре пополам с какой-то испанской авантюристкой, кажется, по фамилии графиня Бевэт; дом этот был закрыт за шпионство. Чарльз имеет мужа и 9-летнюю дочь. Муж ее - директор большого страхового общества в Северной Америке, а дочь воспитывается в католическом монастыре. Чарльз имела только постоянных любовников, оставаясь им верной. Сначала она жила с лейтенантом флота Бахтиным, он в этом доме жил безвыходно, вел ее домашние приходо-расходные книги и отсылал своей жене ежемесячно по несколько сот рублей. Когда по моему представлению лейтенант Бахтин был приказом морского министра выслан из крепости, то Чарльз очень быстро сошлась с инженером Любомиром Гердец - это серб, венгерский гусар, окончил политехникум в Вене, во Владивостоке занимался подрядами у инженера Жигаловского, заведуя важными работами по укреплению Русского острова. Перед заключением мира оба эти лица исчезли с горизонта, равно скрылась немного раньше и Вайлед. В китайских публичных домах я находил неоднократно подозрительных китайцев без документов и никому из местных жителей не известных (они выселялись по этапу за китайскую границу), там же мной были найдены планы крепости Владивосток и Русского острова грубой ручной работы с китайскими надписями и с подробным и точным указанием всех новейших батарей, линий окопов, мест расположения лагерей и прожекторов. Хунхузы и корейцы передавали много сведений сухим путем через Северную Корею, некоторые из них отчасти по рекомендации штабс-капитана Бирюкова состояли у меня на службе.
Из русских сильно замешаны фирмы "Владимир Шевелев и Моисей Семенов", шкипер дальнего плавания Петр Кошкин, Смолин и много других лиц. Для полноты картины следует добавить несколько греков, евреев, много черкесов и еще больше каторжан. Измене способствовала усиленная политическая пропаганда, среди видных деятелей находились знаменитые социал-революционеры Борис Оржих (обвиненный в покушении на цареубийство, просидел в крепости 9 лет, во Владивостоке занимался цветоводством; а ныне издает в Японии вместе с одним русским офицером русскую революционную газету) и Людмила Волкенштейн (убита при демонстрации 19 января 1906 года). В числе главных причин военных бунтов следует искать политическую пропаганду (много материала). События Владивостокского военного мятежа мной были подробно описаны еще за три месяца до их возникновения в особом дознании, переданном, кажется, в штаб главнокомандующего, в числе вещественных доказательств было приложено несколько бомбочек и около 30 фунтов пороха.
Все вышеприведенные сведения крайне неполны, так как за отсутствием агентурных данных записаны по памяти и наспех."