Улица Гоголя, Гоголевская, Ханыковская - одна из старейших в Уфе. Практически каждый домик на ней связан с историей, окутан воспоминаниями живших в них людей. Потрясающе, что и через век эти строки дошли до нас, а вот сохранить старинные дома оказывается все сложнее..
Из воспоминаний уфимского врача Дмитрия Ивановича Татаринова:
"Отец родился в Кагинском заводе в 75 верстах от Белорецка, Получил домашнее образование, а затем поступил вольнослушателем в Петербургский университет на естественный факультет,- он всегда очень интересовался горнозаводским делом. По окончании университета служил в Белорецке, затем переехал в Кагинский завод.
В Белорецке он много занимался вопросами лесного хозяйства и, между прочим, искусственной посадкой леса. Около завода была устроена опытная посевная площадка - теперь сосновая роща. Старожилы называют ее Татариновской. Отец хорошо знал Южный Урал, Башкирию и очень любил башкирский народ, среди башкир он пользовался большим уважением и популярностью. Отец старался внедрить в быт башкир, отличавшихся необычайной беднотой, кустарные промыслы, земледелие, поднять пчеловодство и заменить допотопные башкирские "борти" современными типами ульев.
Меня в детстве поражала удивительная сложность башкирского пчеловодства. Выбиралось обыкновенно очень высокое дерево без сучьев и почти на самом верху его выдалбливалось углубление, в котором помещались отелы. Медведи, большие любители меда, часто залезали на дерево и лакомились медом. Чтобы воспрепятствовать этому, перед "бортью" вешался на веревке обрубок бревна с набитыми на него гвоздями. Башкиры рассказывали, что в таких случаях начиналась отчаянная борьба медведя с деревянным обрубком В целях развития сельского хозяйства среди башкир отец на собственные средства устроил около Кагинского завода опытные поля, где разводил и изучал злаковые культуры, овес, просо, кормовые травы. Эта его работа освящена в ряде корреспонденции "Екатеринбургской недели"...
Отец часто брал меня с собой во время служебных поездок, эти поездки в различное время года доставляли мне большое удовольствие. Во время поездок я близко познакомился с жизнью трудового народа и очень полюбил Урал и Башкирию. Я помню прелестные летние дни в горах. Мы едем на тарантасе, лениво бежит пара лошадей, отмахиваясь хвостом и головой от огромных оводов, по заводскому - слепней. Кучер Федор в ярко-красной рубашке, парусом надувшейся от ветра, помахивает рукой и неодобрительно крякает. Секрет такого поведения заключался в том, что отец никогда не позволял бить животных, кнуты были изгнаны из кучерского обихода. Животные платили ему той же монетой, особенно любили его собаки. Услышав голос, они бросались со всех ног, прыгали, лаяли, валялись в ногах.
Мне живо запомнилась одна сцена. У знакомых отец много рассказывал о собаках, их характерах, привычках, восторгался их высокими психическими качествами. Один из присутствовавших сказал, что все поведение животных, собак, например, зависит от привычки и инстинкта. Для примера он указал на цепную собаку Мурку, к которой постороннему человеку подойти совершенно не возможно. На это отец возразил, что подойти можно к каждому животному и предложил проверить это на опыте.
Когда вошли во двор, я увидел огромную черную собаку на толстой цепи. При виде чужих пришельцев она пришла в страшную ярость, лаяла, хрипела, вставала на задние лапы и казалось, что достаточно небольшого усилия и цепь разорвется, страшный зверь бросится на нас. Отец быстро подошел к собаке и громко и удивленно сказал; "Мурочка" и стал гладить по лохматой голове. На наших глазах произошла удивительная перемена: собака перестала лаять, положила отцу на плечи свои огромные лапы и стала лизать лицо и руки. Когда кто-то из присутствующих попробовал тоже подойти к собаке, повторилось прежняя сцена ярости.
У нас в доме было много различных животных и все они пользовались одинаковой любовью. Одна из куриц, по прозвищу "Цышпан", кто-то из детей дал ей это прозвище, проходила в дом, расхаживала по комнатам, никогда ничего не трогая,- только мухи на стенах привлекали ее внимание. Кошка, дети ей также дали прозвище "Киси-писи", всегда бежала на встречу отцу, заслышав его голос, и как-бы разговаривала, мурлыкая на различные тона. Она была чрезвычайно дружна с ирландским сеттером "Бертой", спали всегда вместе.
Отец особенно интересовался психологией гусей. По его мнению это была одна из самых одаренных птиц; для выражения различных ощущений и состояний у нее находилось не мало разнообразных интонаций, мало заметных, впрочем, для неопытного глаза. Эта птица отличается необычайной привязанностью друг к дружке. Меня в детстве поразил рассказ отца о том, как погибла, запутавшись в электрических проводах, самка. Самец долго лежал перед ней и когда, наконец, убедился, что она умерла, поднялся высоко в небо, сложил крылья и, бросившись оземь, разбился..."
Еще о домах по улице Гоголя:
Прогулки по Уфе: улица Гоголя. Часть 1
Усадьба Гурылева
