Anton Bruckner (1824 - 1896) — австрийский композитор и музыкальный педагог, известный по большей части своими симфониями.
Вряд ли предпосылка вопроса в заголовке точна. Брукнер не для всех, но его обычно не считают «второстепенным композитором». Его нельзя считать находящимся в одной лиге с Бетховеном или Моцартом, но, по крайней мере, он один из самых уважаемых поздних романтических композиторов.
Как бы ни был хорош Брукнер, нельзя отрицать, что он не так популярен, как Бетховен. Вот несколько причин, почему:
- Симфонии Брукнера, особенно его последние произведения, очень длинные, некоторые более часа. Это испытывает терпение многих слушателей. Для многих людей его последние симфонии звучат так, будто его музыка медленно идёт в никуда или чересчур повторяется.
- Симфонии Брукнера, как правило, не очень мелодичны. Трудно напевать большинство его тем или мотивов, и это отталкивает многих людей. Вместо запоминающихся мелодий музыка Брукнера направлена на развитие мотивов, гармонии и архитектуры.
- Мания Брукнера к пересмотрам привела ко многим различным версиям его симфоний и неясности относительно того, какие версии он предпочитал. Это, вероятно, смущает или раздражает многих людей и, вероятно, снижает его репутацию (Бетховен, Моцарт и Гайдн иногда пересматривали свои работы, но не до такой степени, как Брукнер).
- Акцент Брукнера на медных духовых может отталкивать некоторых людей. Для некоторых любителей классической музыки это просто вопрос вкуса. Для других это напоминание и ассоциация с Вагнером, в то время как Брукнер был также одним из любимых композиторов Гитлера. Хотя Брукнер умер за много лет до прихода нацистов к власти и, как известно, не был антисемитом, некоторые люди просто не могут игнорировать необузданную милитаристскую «тевтонскую ярость», которая слышна в нескольких последних симфониях Брукнера.
- Брукнер в основном известен своими симфониями и, во-вторых, мессами. Другие великие композиторы обычно создавали шедевры во многих других музыкальных жанрах. Помимо симфоний, Бетховен написал много камерной музыки, концертов, сонат, месс и опер — всё это стандартный репертуар сегодня. Брукнер написал очень мало камерной музыки и всего остального, что сегодня исполнялось бы.
Всё это может частично объяснить отсутствие признания Брукнера по сравнению с Бетховеном. Следует также отметить, что у Брукнера, похоже, лучше репутация в Европе и Японии по сравнению с Северной Америкой. Он очень популярен на своей родине и в Германии.
По материалам публикации (англ.).
Не верится, что Брукнер был «второстепенным композитором». Ниже выдержка из статьи о Брукнере, появившейся в газете «The Guardian», впервые опубликованной в апреле 2014 года.
Нет сомнений, что Антон Брукнер был чудаком, но навязчивые идеи и ужасы композитора также дали нам удивительную музыку. Автор некоторых из величайших, грандиозных и амбициозных симфоний XIX века, он не был автором красивой музыки, предлагающей безмятежный эскапизм.
Четвёртая, седьмая и незаконченная девятая симфонии Брукнера открыли новый музыкальный и духовный ландшафт. Титанические потрясения, которые отразили эти парадоксальные произведения, были достигнуты человеком, который поклонялся богам музыкального консерватизма в то время, когда правила композиции разрушались такими, как Густав Малер и Ричард Штраус. Брукнер, напротив, провёл свою жизнь, исследуя музыкальные принципы, которые были заложены столетиями ранее — законы контрапункта, то, как один музыкальный голос взаимодействует с другим — и всё это выделяло его в контексте прогрессивной художественной и интеллектуальной сцены конца XIX века в Вене.
Родившись в деревне, он тренировался в монастыре (St Florian), проведя всю свою юность в изучении музыкальных тайн и часах одиноких тренировок, чтобы стать одним из величайших органистов мира. Только в свои 40 лет в Вене Брукнер почувствовал себя достаточно уверенно, чтобы приступить к симфоническим проектам, что и определило всю его музыкальную жизнь.
При этом ему пришлось столкнуться с гневом критиков, которые называли его всем — от «пьяницы» до «симфонического удава» (это сказал Брамс). Ему также пришлось мириться с карикатурами на себя как на преданного, доверчивого католика, который вздыхал по девочкам-подросткам в старости и когда-то давал чаевые дирижёру за то, что тот репетировал одну из его симфоний.
На самом деле, эти анекдоты были отчасти правдивы. Как сказал John Butt, профессор музыки из Университета Глазго, Брукнер действительно был немного странным. В своих дневниках он вёл списки девушек, которые ему нравились (обычно позднего подросткового возраста), у него была мания подсчёта кирпичей и окон зданий, а также подсчёта количества тактов в своих гигантских оркестровых партитурах, чтобы удостовериться в их пропорциях, которые были статистически правильными.
Были и ещё более странные стороны: когда его мать умерла, Брукнер заказал ее фотографию на смертном одре и поставил в своей учительской комнате. У него не было живого образа своей матери, а лишь этот гротескный знак её смерти, уставившийся на него как тревожное воспоминание. Butt также припоминает рассказы о том, как Брукнер теребил и целовал черепа Бетховена и Шуберта, когда их трупы эксгумировали и переместили на другое кладбище, и то, что Брукнер запросил разрешение увидеть череп своего мёртвого двоюродного брата (ему было отказано), а также императора Максимилиана, чьё тело было возвращено в Вену после его казни в Мексике в 1867 году.
Как говорит Butt, «некоторые одержимые никуда не попадают в жизни, но другие попадают туда очень причудливо». Своеобразный бренд музыкальной одержимости Брукнера породил те видения величия, которые можно услышать в его симфониях. Тщательно продуманные конструкции раскрывают нечто странное, шокирующее и тревожное, а музыка обладает непреодолимой силой природы, а не субъективным личным криком.
По материалам публикации (англ.).