Самые нужные люди в любом историческом процессе. С них начинается будущее. Сначала они обличают пороки настоящего. Любые пороки.
Обязательно обличают социальную несправедливость, потому что не было ещё полностью справедливого общества, а любая несправедливость есть насилие сильного над слабым. Обличают они также экономическое (и не только) неравенство, поскольку никогда ещё не бывало в обществе полного равенства (да и не будет!). Они обличают безнравственность и глупость современников, ибо глупых и безнравственных людей в любые времена можно найти в изобилии. И они обличают конкретных преступников, поскольку в любом преступлении есть социальные, экономические, нравственные и интеллектуальные корни.
Они (эти обличители) - сатирики, просветители, будущие вожди. И когда их обличения становятся общим мнением, появляются силы, способные изменить ситуацию. Как говаривал классик: идея, овладевшая массами, становится материальной силой. Эта сила, эти массы меняют устройство общества. Это называется политический переворот, если отношения собственности остаются прежними. Или социальной революцией, сменой общественно-экономической формации, если структура собственности меняется.
В новом обществе обличители-разоблачители уже делятся на два типа. Одни по-прежнему разоблачают пороки прошлого общества и тем самым укрепляют новое, усиливая его легитимность, его уверенность в своей исторической правоте. Другие начинают разоблачать социальные, экономические и прочие пороки уже нового общества, поскольку социальная несправедливость не исчезла, а только изменила форму, экономическое изменило только персональный состав неравных групп, но осталось неравенством. Ну а про глупость и аморализм и говорить не стоит: они вечны и безграничны.
Ну вот конкретно, чтоб не утонуть в теоретических рассуждениях. Разоблачители социалистического государства СССР, доказали его социальную несправедливость, поскольку при многих уравнивающих условиях в нём всё-таки существовал довольно большой количественно слой номенклатурных работников, партийных и советских, имеющих больше, чем другие люди, власти и экономических благ. И буквально с самого возникновения социалистического государства в этом слое партийно-советской номенклатуры началась междоусобная борьба за власть и привилегии. Сначала она велась внутри самой верхушки руководителей: устранение Троцкого, потом его ближайших товарищей троцкистов, потом "троцкистов" второго порядка, а поскольку каждого кто-то выдвигал и поддерживал, то чистка ширилась, разрастаясь количественно и становилась всё более массовой. Так необходимость убрать опасного соперника - Троцкого и его ближайшую поддержку (Зиновьева и Каменева) дала идеологическое обоснование (троцкизм как требование немедленной всемирной революции) и послужила спусковым крючком массовых репрессий. А чем более массовым становится явление, тем меньше в нём контроля и управляемости. И больше личных злоупотреблений.
Ещё в декабре 1917 года была создана Всероссийская чрезвычайная комиссия по борьбе с контрреволюцией и саботажем. Потом она несколько раз она меняла своё название (ГПУ, ОГПУ, КГБ, ФСБ), но суть её оставалась той же: прямая силовая борьба за устранение любой угрозы, любого саботажа. А это значит, что в борьбе с троцкизмом, то есть в борьбе за власть чекисты не просто использовались, но и становились инициаторами дополнительных репрессий. Злоупотреблять особыми возможностями ЧК в своих личных целях начал уже Ягода, затем Ежов, устранивший своего предшественника придал этим злоупотреблениям невиданный размах. Сменивший Ежова Берия амнистировал значительную часть пострадавших при Ежове, но и при нём злоупотребления продолжались. Не берусь судить об оценках самого Берии, но соратники и выученики Ежова продолжали свою деятельность ещё долго, наложив на репутацию чекистов весьма большое грязное пятно.
Поэтому обличители и разоблачители социалистического государства активно использовали эту репутацию при свершении буржуазной революции (или контрреволюции) 90-х годов. И это понятно.
Непонятно другое. По образцу всех предыдущих переворотов и революций разоблачители прежних пороков, продолжая свои обличения должны бы способствовать утверждению легитимности нового строя, подтверждая его праведность по сравнению с прошлым. Ведь так всегда и было. Старый режим обличали сторонники нового режима. Но сейчас мы видим парадоксальную ситуацию: пороки предыдущего режима используются для осуждения нынешнего.
Например, дело историка Юрия Дмитриева. Его осудили за педофилию. Несогласные с решением суда, на мой взгляд, должны бы оспаривать саму квалификацию его поступков, то есть вести спор по сути дела. Вместо этого поднялась волна утверждений, что его осудили за то, что он историк, что он открыл преступление сталинских чекистов в Сандармохе (Карелия). Оставим в стороне все спорные моменты (Кто-то говорит, что он никакой не историк, никогда историю не изучал, не преподавал и в этой области никаких достижений не имеет. Кто-то говорит, что захоронения в Сандармохе не он первый открыл, а он только воспользовался чужим открытием. кто- то говорит, что к этим захоронениям чекисты вообще никакого отношения не имели).
Предположим, что всё так и было. Историк нашёл следы преступления, открыл всем и призвал осудить его. Он разоблачил преступления прежнего режима. Значит, тем самым поддержал режим нынешний. Так почему же нынешний режим судит его за это? Не кажется ли вам, что в подобных утверждениях нет логики? Не кажется ли вам, что здесь появляются попытки обличить нынешний режим за приписанные ему преступления прошлого?
Впрочем, кажется эту мысль о преследовании по политическим мотивам выдвинул сам Юрий Алексеевич. И небескорыстно. И не очень убедительно.