Алексей БЕЛЯКОВ
Нет, когда-то я это любил. Все мы это любили когда-то. Занавесочки на окнах, верхняя полка, и по рельсам чух-чух. За окном столбы, деревни, поля.
Но не теперь, блин. Я не ездил очень давно по любимой стране, по рельсам, по шпалам. Больше трёх часов в поезде — это уже скорей как приговор. Лёгкий вид казни. На этой узенькой полке может спать радостно только куница. Но не человек. Одеяло то и дело сползает на пол, туда, где чужие ботинки. Чуть руку откинул — на голову валится занавеска вместе с железкой, на которой висит. На столике дребезжат мерзавцы-стаканы и рядом храпят три мужика, совершенно мне не родных.
Вообще спать на нарах, в физической близости с толпою чужих — кайф уголовного свойства. Спрятаться можно лишь в туалете, но почему-то не хочется.
Пока чистил там зубы, согнувшись над заплёванной раковиной, поезд дернулся — я лбом стукнулся в зеркало. В котором отражался измождённый злой человек.
Нет, товарищи, рельсы и шпалы я оставлю только для электрички, чтобы на дачу. Больше никаких поездов через ночь, я слишком ценю свой покой, я слишком брезглив и мизантропичен для этого.
Поезд — это для юных и для военных. Мне — самолёт, либо — дома остаться.
