Закрытие транспортного сообщения с другими странами и падение доходов россиян внезапно создало тепличные условия для внутреннего туризма, в сторону которого вынужденно перераспределился спрос. О выгодах, которые из этого пытается извлечь рынок, новом взгляде на старые проблемы мест притяжения туристов, в том числе отечественных инфраструктуры и сервиса, поговорили участники сессии «Туристический сезон 2020: ожидания и реальность» в рамках онлайн-проекта «Антихрупкость» бизнес-школы СКОЛКОВО.
Олег Шибанов, директор Финансового центра СКОЛКОВО-РЭШ: История с пандемией коронавируса сильно влияет на нашу возможность путешествовать и на то, насколько российский туризм будет важен для нас как потребителей. Мы также видим, что государство размышляет о том, как развивать туризм в России. В том числе в июне было принято решение, что Ростуризм подчиняется напрямую правительству и получает дополнительные средства для развития внутреннего туризма. Премьер-министр Мишустин пообещал вернуть нам часть денег, которые мы потратим на внутрироссийские туры.
Андрей Шаронов, президент бизнес-школы СКОЛКОВО: Очень много говорилось о том, что эта индустрия оказалась в числе наиболее пострадавших, и сейчас все с нетерпением ждут новостей, что с ней происходит. Есть желание отдохнуть у многих, но не у всех есть возможность... Поменялись обстоятельства, ситуация.
Евгения Чухнова, замруководителя Ростуризма: Уже 74 региона России доступны для туризма. Большинство ограничительных мер, которые действовали в период пандемии, сейчас сняты. Действуют рекомендации, связанные с соблюдением социальной дистанции, масками в помещениях и дезинфекторами. По-прежнему действует для возвращающихся в Россию 14-дневный карантин. В этом сезоне наблюдается повышенный спрос на внутренний туризм, людям становятся интересны новые направления, которые в том числе стали более доступны. Мы много анализировали и видим, что значительному числу наших туристов очень комфортно говорить на родном языке в тех местах, где они проводят отпуск.
Если говорить про новые направления, которые сейчас вышли на пик помимо уже известных Сочи, Крыма, Краснодарского края в целом и юга России, то, например, мы хотели показать гражданам нашей страны, что есть прекрасная русская Балтика, Калининградская область, есть водные локации в Ленинградской области. Людям стал интересен, особенно после пандемии, экотуризм, возможность соблюдать социальную дистанцию. Поэтому Алтай, Карелия, Хакасия — это те направления, которые также пользуются очень большой популярностью.
Олег Шибанов: Как государство в ближайшие годы собирается развивать внутренний туризм, какие основные моменты будет использовать?
Евгения Чухнова: Готовится национальный проект. Он будет включать в себя меры по развитию инфраструктуры — потому что это основа продукта, и повышению качества сервиса гостеприимства. Мы прекрасно понимаем, над чем надо работать, включая развитие образовательных программ, повышение стандартов обслуживания. Многие меры будут направлены на рост удовлетворённости от туристских услуг. Безусловно, есть часть мер по стимулированию спроса, поддержке бизнеса.
Андрей Шаронов: Как бизнес смотрит на эту ситуацию? Он ждёт возможности вернуться в прежний режим, докризисный? Или видит выгоды, сложившиеся в результате этой пандемии, которые хочет закрепить и использовать в дальнейшем?
Майя Ломидзе, исполнительный директор Ассоциации туроператоров России: Пока выгод особо нет, потому что сейчас серьёзная напряжённость у операторов рынка — выездного и въездного, про которую мы сейчас особо не говорим. Одна из симптоматичных историй для постковидного туризма — это невозможность долгосрочного планирования. Доступны только краткосрочные, тактические шаги.
Если мы говорим о горизонте в три-четыре месяца, то речь здесь не о выгодах, а о желании индустрии выжить, выйти на некую ровную дорогу без колдобин и шероховатостей. А дальше можно будет думать про какие-то выгоды, связанные с развитием внутреннего рынка, с возможностями въездного, который открывается с января, — у нас электронная виза вводится.
Что касается внутреннего рынка, безусловно, то внимание, которое уделяется по всей вертикали, начиная от регулятора и заканчивая президентом, возможности нацпроекта по туризму — они очень вдохновляют бизнес. Есть ощущение, что сейчас начнётся очень важный период и многолетние разговоры про развитие внутреннего туризма наконец начнут реализовываться, потому что у нынешнего регулятора — Ростуризма — есть удивительное качество, к которому наша индустрия совершенно не привыкла: поговорили, решили — сделали. Раньше всё заканчивалось на стадии «поговорили».
Конечно, много вопросов и к объектам показа, и к гостиницам, и к сервису. Вопросов много, но они были всегда, и никто не питает иллюзий, что за год или за такой вот уникальный сезон, когда внутренний рынок практически вне конкуренции в этом году, внезапно у нас всё поменяется и все проблемы решатся. Никто таких иллюзий не питает!
Хорошо, что происходит перераспределение спроса. Мы видим, что часть потребителей переориентировалась с зарубежных на внутренние объекты. Именно за счёт этой категории туристов заняты и бронируются самые дорогие объекты во всех российских регионах. Это яркая примета сезона.
Но бизнес ещё рассчитывает, что оперативные решения Ростуризма по поддержке внутреннего рынка и тех, кто на нём работает, позволят усилить и финансовую стабильность индустрии. Индустрия очень атомизированная и разобщённая, и глупо было бы рассчитывать, что за год-полтора произойдет какая-то мегаконсолидация или формирование каких-то кластеров из участников рынка.
Андрей Шаронов: Возникшая сейчас ситуация, когда все потоки переориентировались на внутренние ресурсы, скорее приведёт к тому, что российские граждане откроют для себя Россию с точки зрения туристических маршрутов и возможностей? Или они, что называется, почувствуют разницу и, скорее, вернутся к своим предпочтительным зарубежным поездкам?
Как схватить этот шанс, когда сейчас всё заполнено российскими туристами, все возможности закрыты российскими туристами? Как приучить их повторять эти паттерны уже за рамками пандемии?
Майя Ломидзе: Произошло неполное перераспределение потока. Есть определённая категория туристов — процентов 30 от выездного потока, — которые ждут. Они ждут сентября, октября. Они не переориентировались на российские курорты. Но, повторяю, это всего лишь 30%.
Часть тех, кто переориентировался и выбрал дорогие объекты на наших курортах, может стать возвратной. Абсолютно на каждом курорте есть объекты категории, условно, 5-6 звёзд со стоимостью от 30 до 70 тысяч рублей в сутки с соответствующим сервисом, инфраструктурой, возможностью досуга, плюс-минус совпадающие с ожиданиями таких туристов.
Когда мы говорим о бюджетной и средней категории потребителей, то здесь уже начинаются вопросы, и это очень индивидуальная история. Смотря что выбрали, в каком городе, в какой период, что происходило вокруг. Потому что один и тот же объект в разное время года может произвести разное впечатление. Одна из характерных черт нашего сервиса — это нестабильность. У нас нет стандартов стабильного сервиса. И столкновение с этой нестабильностью, может быть даже на очень красивом, хорошем курорте, в хорошей частной гостинице, в какой-то момент — из-за того, что там был перегруз или ещё что-то, нахамили, недоубрали, мусор был вокруг и так далее, портит всё впечатление — и нет возвратного туриста.
Поэтому дорогие объекты — да, они получили возвратного туриста, это здорово. В средней ценовой категории — абсолютно контекстная история, зависящая от того, как попали, и есть шансы, что часть туристов станет возвратной.
Как только мы переходим в бюджетную и по нижней планке среднюю ценовую категории — здесь возвратность маловероятна. Недовольных, как правило, в этом сегменте бывает много. Но всё равно есть туристы, которые, даже будучи недовольны сервисом, вернутся. Финансовый вопрос никто не убирал, цену вопроса: какие-то другие возможности им будут просто не по карману.
Андрей Шаронов: Какие ещё изменения, помимо перераспределения потоков, заметны на рынке?
Дмитрий Храпов, основатель сервиса поездок и путешествий Туту.ру: Самое главное изменение, которое в этом году произошло, — это то, что в целом всем стало очень очевидно, что туризм есть и что он очень значим. Как отрасль экономики, особенность которой в том, что она тесно переплетена с большим количеством других отраслей — и за счёт этого сложно видна и сложно считаема. Также стало понятно, что это крайне важная часть жизни людей и даже необходимая часть жизни людей. И, наверное, главное стратегическое изменение сейчас — то, что на отрасль обратили гораздо больше внимания, сейчас осуществляются очень мощные и сильные шаги в направлении изменения отрасли и управления. И я думаю, что сейчас основные шаги и изменения как раз предстоят.
Что касается изменений собственно на рынке — действительно очень сильно изменился горизонт планирования. У индустрии он стал коротким, а у пользователей структура спроса и покупок в этом году значительно различаются. В июне это были бронирования, покупки на неделю вперёд, сейчас уже до месяца люди планируют, но всё равно это гораздо меньше в сравнении с предыдущим годом.
Мы отметили рост автомобильного туризма — по опросам, где-то 25% пользователей планируют сейчас свой отдых на автомобиле. Из них больше трети до этого никогда автомобиль не рассматривали как средство для отдыха.
Андрей Шаронов: Это следствие пандемии?
Дмитрий Храпов: Да, одно из больших следствий пандемии сейчас заключается в том, что люди ещё так или иначе стараются соблюдать социальную дистанцию. Этот тренд снижается, но тем не менее он есть.
В целом очень большой тренд, который мы видим, — люди открывают свой край, открывают нашу страну, ездят туда, где они раньше никогда не были. И здесь возникает всё больше и больше как раз таких «Ничего себе! А здесь, оказывается, очень здорово и очень интересно!». Безусловно, возникают и другие мнения, и в этом плане лично я переживаю на тему того, какой опыт сейчас приобретут люди, путешествуя по стране, потому что от этого действительно будет зависеть то, куда они поедут в следующем году.
Ещё из интересных трендов мы отметили снижение в этом году цен на авиабилеты, то есть в июле цены процентов на 20–25 ниже, чем в прошлом году. Я думаю, это тоже существенно стимулирует объём перевозок, поездок, который уже фактически сравнялся с предыдущим годом в авиации.
В плане географии мы видим статистику, которая показывает, что в топе находятся Черноморское побережье и Кавказ. С 8-го места на 5-е вырвались Минеральные воды, и при этом, например, направление Москва–Санкт-Петербург опустилось с 4-го места на 8-е.
Кроме того, мы заметили, что бизнес-туризм восстанавливается гораздо слабее по сравнению с туризмом отдыха. Если туризм отдыха практически восстановился в авиации, то бизнес — где-то на уровне, по нашим оценкам, порядка 30% по отношению к предыдущему году.
Андрей Шаронов: Мне кажется, что целей бизнес-туризма можно достигать дистанционным образом, если речь идёт о знакомствах. В этом смысле, может быть, тенденция долгосрочная и сегмент будет сжиматься.
Дмитрий Храпов: Да, это долгосрочный тренд.
Андрей Шаронов: Как региональные власти почувствовали вкус к туризму — с точки зрения доходов, «движухи» в этом направлении, активности предпринимателей и так далее?
Дмитрий Храпов: Мы видим, что в регионы пошел поток индивидуального и даже экологического туризма — того туризма, который был в Советском Союзе больше.
Наталья Галкина, руководитель комитета по туризму Московской области: Растёт в геометрической прогрессии индивидуальный туризм.
Дмитрий Ойнас, президент Делового клуба «Наследие и экономика»: Средняя пропорция — это 70 к 30 на сегодняшний день. То есть 70% – это индивидуалы и малые группы, люди, путешествующие не через туристические компании, а едущие самостоятельно.
Андрей Шаронов, СКОЛКОВО: А это российская или мировая тенденция?
Дмитрий Ойнас, президент Делового клуба «Наследие и экономика»: Это мировая тенденция, но в России она проявляется даже более ярко, чем в некоторых других европейских странах. Мы имеем дело с тенденцией роста индивидуального туризма, а инфраструктура не успевает за обеспечением этого тренда.
Дмитрий Храпов, основатель Туту.ру: Остаётся также проблема информированности. Люди действительно мало знают, что у нас есть в стране.
Наталья Галкина, руководитель комитета по туризму Московской области: Очень правильно про недоинформированность… Многие города имеют свои недокрученные символы! Очень важно для каждой территории определить силу, символ: за что необходимо зацепиться и что самое главное, где сердце, где душа этого места? Люди прежде всего едут за впечатлениями, а инфраструктура — лишь support, который усилит вот эти символы и важные вещи.
Дмитрий Ойнас, президент Делового клуба «Наследие и экономика»: Центральная Россия обладает колоссальными ресурсами с точки зрения привлечения туристов. Ключевые инструменты привлечения — это мотивирующие сервисы, смысловые сервисы; не обеспечивающая инфраструктура, а смысловая прежде всего. Такой инфраструктуры у нас, к сожалению, недостаточно, её требуется развивать.
Абсолютно необходимо проявить символы территорий. Их много. Это и есть ключевая позиция, которая перевернёт ситуацию с движением туристских потоков в наших регионах. Надо понимать, что сегодня ключевую позицию занимает индивидуальный, семейный туризм и туризм малых групп и соответственно инфраструктура должна учитывать его потребности. А она у нас, к сожалению, на сегодняшний день пока не дотягивает.
Наталья Галкина, руководитель комитета по туризму Московской области: Есть примеры, когда инфраструктура была оторвана от символа, от смысла, и это происходило в, казалось бы, туристически привлекательном городе Коломна, где поток туристов и его рост сейчас самые большие в Московской области.
Дмитрий Ойнас, президент Делового клуба «Наследие и экономика»: Десять лет назад туристский поток в Коломне был очень маленький, порядка 45–50 тысяч человек в год, а на сегодняшний день, по разным данным, от 800 тысяч до 1,5 миллиона. Этот колоссальный рост возник именно благодаря тому, что появилась система, сеть мотивирующих сервисов. Те символы города, символы Коломны, которые удалось проявить, собственно, и спровоцировали интерес к этому пространству, и вслед за этим интересом начали подтягиваться и сервисная инфраструктура, и благоустройство.
Андрей Шаронов: Но эти символы — кремль, пастила — существовали и десять лет назад, когда туда ездили 40 тысяч человек, и сейчас, когда ездят 1,5 миллиона. Что послужило триггером? Почему так увеличился поток и где эта серебряная пуля, которая так перевернула ситуацию?
Дмитрий Ойнас: Пастилы в Коломне не существовало десять лет назад. Она была сто лет назад утрачена как некая гастрономическая форма, которая когда-то в Коломне была частью жизни, частью экономики, но потом её перестали производить. Изменения произошли благодаря тому, что мы этот символ проявили и упаковали в индустриальную модель, возродили производство не только самого продукта, но и тех смыслов, которые связаны с ним, то есть обеспечили такой сервисно-смысловой инфраструктурой. Фактически индустриальная модель только одного этого символа коломенской пастилы состоит на сегодняшний день из более чем двух десятков различных сервисов, выстроенных только вокруг этого символа. Совокупные символы Коломны, упакованные в индустриальные модели, обеспечивают синергетическое слияние более двухсот различных предприятий малого и среднего бизнеса и создают занятость более чем 2,5 тысячам жителей.
Сегодня в Коломне возможности проживания фактически есть на любой кошелек, но тем не менее мы считаем, что инфраструктурно мы пока не дотягиваем, чтобы закрыть весь спрос, прежде всего — в сегменте среднего звена номерного фонда, класса «три звезды», качественных «трёх звезд», и номерного фонда, который предоставляет возможность не только проживать, но и переживать место, в котором человек находится. Коломна всё-таки не очень большой город, всего 140 тысяч населения. Какой-то крупный гостиничный комплекс, номеров в 200 и с уровнем 5 звёзд, здесь совершенно не нужен. Нам нужно много небольших…
Кемпинг и инфраструктура кемпинга на сегодняшний день в стране не развиты, их просто нет. А это часть реального запроса от путешественников, представляющих бóльшую часть туристов — 70%. Им нужна сервисная инфраструктура, дорожная. Нужен не только кэмпинг, но и яхтинг. Нам нужны не пароходы трёхпалубные, а инфраструктура для индивидуального путешествия по рекам. И это всё потребности, которые пока у нас не закрыты. В этом смысле мы всерьёз не готовы реально к тому, чтобы запустить полноценно туризм в стране.
Наталья Галкина: Очень важно смотреть не город как город, а рассматривать всё как кластеры. Например, в случае с Коломной это Зарайск, Озёры — места, которые находятся рядом, чтобы путешественникам предлагать маршруты. И при этом грамотно продумывать инфраструктуру. Вы можете направлять этот поток даже там, где нет инфраструктуры. Вот в выдающемся нашем городе Зарайске пока недостаточно инфраструктуры. Но я могу пока управлять этим потоком.
Лариса Соломатина, глава комитета Тульской области по развитию туризма: Что касается Тульской области, она расположена очень близко к Московской области и к Москве, и это логистическая артерия. То есть 80% наших туристов — это туристы из Москвы, Московской области и Санкт-Петербурга. Это именно обусловлено транспортной логистикой. Из Москвы — это «Ласточки» и автомобили, из Санкт-Петербурга тоже прямое ж/д сообщение. И тоже проблем с дорогами нет.
В Тульской области, которая традиционно не является туристическим регионом и никогда таковым не была, до недавнего времени туристы знали только знаковые места, такие как Ясная поляна, Куликово поле. Или что Тула — это оружейная столица России.
Андрей Шаронов: Но у вас же были всё время самовары и пряники!
Лариса Соломатина: Да, самовары и пряники — наши традиционные бренды.
Андрей Шаронов: Вам хватает номерного фонда? И почему не идут или каких условий ждут инвесторы, чтобы прийти и в Туле построить приличную трёхзвёздочную или десять трёхзвёздочных гостиниц?
Лариса Соломатина: На самом деле инвесторы идут. За последний год у нас реализовано по области порядка 20 проектов в сфере гостиничного бизнеса. И ещё в течение двух лет реализуется порядка 20.
Андрей Шаронов: А сколько номеров?
Лариса Соломатина: Это ещё порядка 5 тысяч номеров. Сейчас совокупный номерной фонд в Тульской области — 15 тысяч. То есть для нас это достаточно большой прирост.
Наталья Галкина: Мы занимаемся тем, что помогаем людям ориентироваться в выборе той транспортной логистики, которая им поможет действительно комфортабельно отдыхать. У нас есть сайт welcome.mosreg.ru, где мы показываем, с какой точки и как лучше проехать.
Но, в общем-то, пока не решены проблемы транспортной доступности, мы предлагаем туристам путешествовать в своих регионах. Что, как мне кажется, сейчас, на первом этапе, даже может доставить какое-то удовольствие. Ждём вас!
Андрей Шаронов: Я вот попытался для себя представить, почему не едут люди. Во-первых, не знают, что интересное. Во-вторых, знают, что интересное, но не знают, как доехать. В-третьих, знают, что интересное, знают, как доехать, но не очень нравятся условия либо проезда, либо пребывания. И четвёртое, всё это знают, но это всё дорого. Мне кажется, собственно, это те направления, над которыми и работают наши замечательные региональные руководители туризма. Спасибо вам большое.
Владимир Солодов, врио губернатора Камчатского края: Что такое Камчатка, знают не только в России, но и в мире. Камчатка — это одна из самых известных географических локаций, если мы говорим про Россию. И, в общем, во всём мире люди испытывают примерно одни и те же эмоции по отношению к природе Камчатки — это восхищение и желание раз в жизни там оказаться. То есть это такой жанр путешествия — «раз в жизни». Потому что далеко, потому что дорого, потому что часто экстремально.
Уверен, что после коронавируса пустынные, уединённые места Камчатки с чистейшим воздухом и водой будут вполне конкурентоспособны по сравнению с переполненными пляжами Турции или музеями Флоренции просто в силу того, что здесь гораздо более безопасно с точки зрения здоровья.
Сервис, к сожалению, у нас на очень низком уровне находится. И задача вытащить сервис в конкурентоспособное состояние. Нужно выявить якорные проекты, которые позволят создать инфраструктуру и задать тот самый бенчмарк, тот самый уровень сервиса, к которому уже все остальные игроки на рынке будут подтягиваться. У нас такие проекты есть. На мой взгляд, нам нужно опереться, это мы уже сейчас делаем, на привлечение людей со всей России.
Мне кажется, ценность туризма на Камчатке и в других похожих местах заключается в том, что здесь можно прикоснуться к нетронутой природе. И через это узнать много нового о Земле и много нового о себе. Что не отменяет, понятно, традиционных форматов, таких как охотничьи туры, рыболовство, познавательные туры, экстремальные путешествия, сёрфинг, фрирайд, снегоходы.
Определённые проблемы у нас есть. Это стоимость авиабилетов, отсутствие мест в гостиницах. Нужно просто нам планомерно работать по снятию этих барьеров.
Олег Шибанов: Думаю, что государство как раз будет играть роль в том числе в какой-то компенсации расходов на билеты.
Мы видим, что государство достаточно активно старается участвовать в происходящем. Всё-таки взаимодействие предпринимателей, государства и нас как покупателей всех этих услуг и предложений, которые мы видим на рынке, конечно, чрезвычайно важно и должно приводить к успешному результату.
Татьяна Соколова, создатель проекта путешествий по малым городам «Экспедиции в Торжок»: Исторический момент реально уникальный. Последний раз рынок переживал такое наверное в начале 1990-х. Сейчас рынок поставщика — то есть потребители сметают всё, что предлагается качественно.
Россия очень интересна. Но почему по ней ездить не очень получается? Потому что нет системного драйвера. На самом деле драйвер — это как прима-балерина: его надо вообще-то в центр ставить и прежде всего о нём думать. Вообще туристический сектор — это бизнес-тема. Без бизнеса государство ничего не сделает!
Например, туристы приезжают в какую-то область. Вы у них спросите, что они знают о министерстве туризма этой области. Они скажут, что ничего не знают. Но при этом они знают очень много туристических проектов, тех же туроператоров, какие-то интересные местечки, ради которых они туда едут.
Если есть сильные, крутые, классные проекты, а они уже сами по себе генерят себе братьев, то тогда другие акторы на территории начнут их копировать. И через копирование деятельности мы начнём умножать количество проектов на территории. И соответственно это всё будет, как насос, втягивать новых туристов.
Вадим Кокорев, управляющий партнер Never Sleep, директор Центра молодёжного туризма (Москва): На мой взгляд, государство должно обеспечивать такой плацдарм, на котором мы все — участники туристического рынка — должны взаимоопыляться, общаться и договариваться. И как раз новые бизнес-модели, к которым мы идём, они про понимание больше позиции другой стороны.
Пока не будет такой единой площадки, где все могут поговорить, высказать свою боль и понять, как можно друг друга усилить, на мой взгляд, прорывного развития не будет.
Татьяна Соколова: Действительно, государство должно объединять. Но с другой стороны, кто-то вот верит, что можно сказать «иди на площадку!». Я не верю в это. Жизнь сложнее, она многоэтажная.
Наверное надо делать много площадок — где-то должно быть государство, где-то не государство. Многообразие, палитра, мне кажется, будут двигать нас вперёд.