Костромская областная научная библиотека имени Надежды Константиновны Крупской. Когда студенты начали называть её «Крупой»? Во всяком случае, не в то время, когда мы учились в пединституте.
Трёхэтажное белое здание на главной улице города – на Советской. Рядом первая городская больница, филармония, в другую сторону, к центру – «Лакомка», где продавали блины и выпечку, Дом союзов. Всего три остановки на троллейбусе, если ехать из института, пешком – минут двадцать, если совсем уж никуда не спешить. Обычно мы шли в библиотеку сразу после занятий, пообедав в институтской столовой, впрочем, не хитро перекусить можно было и в библиотечном буфете.
На первом этаже размещался абонемент и отел периодики, на втором – отделы искусства и иностранной литературы, а на третьем – читальный зал, точнее, несколько помещений, где можно работать с полученными из хранилища книгами и подшивками газет и журналов. В будние дни здесь немноголюдно, а вот по субботам и воскресеньям, ближе к полудню, не сразу можно найти свободное место.
- Мы провели здесь много, много, немыслимо много часов, конспектируя, страница за страницей, синее ленинское ПСС (полное собрание сочинений) и тёмно-вишнёвое ПСС Маркса и Энгельса, журналы «Коммунист» и «Преподавание истории в средней школе», труды Ушинского и Сухомлинского, монографии Крывелева и Скрынникова, Манфреда и Тарле…
Каким бы не было преподавание – а читавшие нам лекции и дрючившие нас на семинарах кандидаты и даже доктора наук очень, очень сильно отличались друг от друга и уровнем знаний, и педагогическим мастерством, - можно было получить основательную теоретическую подготовку благодаря одному только чтению. Нам задавали немалый объём обязательной литературы – беда в том, что весь этот груз знаний был разнородным, собранным случайно, если не сказать хаотично и нуждался в том, чтобы его отсортировать, для чего требовался опытный наставник. А где ж его взять?
Тишина в читальном зале – академическая, строгая, ненарушимая. Каждый погружён в чужие слова, из десятков разрозненных, случайно встретившихся во времени-пространстве текстов складывается мега-текст, текстулище, его читают библиотечные ангелы, охраняющие Логос от профанов.
Идеальный мир умственного, несуетного, царство разума. И рядом – изнанка, курилка.
Дымят, трындят и сплёвывают. Анекдотцы и байки, по рублику на вино, отложенные страницы и главы – от сессии до сессии живут студенты весело, а сессия всего два раза в год, пошлость жизни и аскеза – родные сёстры.
В библиотеку Крупской приходили, чтобы собрать материал для реферата или курсовой, а на деле брали любимую книгу и зависали над ней – до закрытия. В библиотеке Крупской я читал и перечитывал «Понедельник начинается в субботу», сборник Игоря Северянина и первое издание Высоцкого – «Нерв». В библиотеке Крупской наш сокурсник Саша Пискунов выписывал из хранилища костромские газеты времён третьей русской революции и, веселясь и похохатывая, цитировал потом в курилке тогдашние фельетоны: «Полюбите нас меньшевиками и эсерами, а большевиками мы сами полюбимся». В библиотеке Крупской, как выяснилось позже, в мужском туалете назначали встречи таившиеся ото всех костромские геи.