В СССР, как известно, была цензура, так что некоторые «трудные» вопросы не то что вырезались, а даже и не озвучивались авторами, тем более детско-юношеских книг. Но подчас в некоторых произведениях можно уловить некие намеки, которые цензоры как-то пропустили. Если проблема наркомании еще как-то проскальзывала (у того же Крапивина), то вот уже о «нетрадиционной ориентации», даже вскользь упоминать, ясно, было попросту нельзя. Но «следы» и намеки, если уметь читать между строк, уловить все-таки можно. Иногда это делалось ради шутки, а иногда с более серьезным – подтекстом – обозначалась проблема.
Начнем с шутки.
В 1990 году в 3-5 номерах «Пионера» публиковалась преинтересная повесть Марины Москвиной «Не наступите на жука». Тогда, в десяти летнем возрасте я прочитал ее с удовольствием, а заново вернулся к ней уже сейчас. Там есть один «необычный» персонаж, явно мутной ориентации, вставленный автором-«хулиганкой» по видимому «ради прикола»:
«— ...А кто такой Федя?— спрашивает Женька.
— Дружок мой,— отвечает щербатый.— Бывший клоун. Мы его зовем «Федя —бархатные губки». Выпьет какао — и сразу целоваться. Годами рассказывает, как он там — в цирке. В раж входит, чечетку отбивает на газете. На стадионе сейчас работает ночным сторожем.»
Безработный клоун-алкаш с странным прозвищем… Интересно, что шутки не поняли ни редакция, ни ее юные читатели, в том числе и я. Сейчас же на это смотришь уже совершенно иначе.
А вот Владислав Крапивин уже серьезен. Он не шутит (какие уж тут шутки), он ставит проблему, подчеркивает ее опасность, насколько это возможно написать не говоря прямо, а лишь между строк. «Острова и капитаны», часть 3-я, наиболее интересная из данного романа. Главный герой, этой части Егор, тусит в компании гопоты, в «таверне». Структура компании чисто крапивинская, разношерстно-разновозрастная (в реальности такие не встречаются, возрастной разбег в пацанских компаниях максиму года 3, иное это уже «отклонения от нормы», но суть здесь не в этом) вот только в данном случае «со знаком минус».
В компании мелькают и запрещенные вещества, а их лидера Курбаши потом за это дело и берут. Но основное их занятие (тот же Копчик) банальный гоп-стоп. Но есть среди этих гавриков один крайне мутный типок – Валет. Вот он уже явно «того».
Разговор Егора с Пулей, мелким пацаном, из «таверны:
«Валета тоже забрали, а потом отпустили.
— Его-то за что?
— Не знаю… Потом нас тоже в милиции спрашивали, чему он нас учил…
— Валет?
— Ну… Курить или вино пить. И вообще… Я сказал, что не…»
Но разговор самого Валета с Егором, уже навевает определенные ассоциации:
«— Гибкое ты существо, Кошак, — с ноткой зависти сказал Валет. — Умеешь вовремя уйти в щелку.
Егор прищурил левый глаз и перекинул голову к другому плечу. Спросил:
— В смысле?..
— В смысле, что вовремя слинял из «таверны».
— А при чем «таверна»? Курбаши колесики катал на стороне.
— Катал на стороне, а зацепило и нас кой-кого…
— Ну ты, по-моему, вполне на свободе, и вид цветущий.
— Оно так… Но потаскали и меня. Знал бы, что они, гады, мне клеили…
Егор зевнул:
— Догадываюсь, что они тебе клеили.
— Да только фиг им! Доказательств-то фью…»
Поначалу я решил, что Валет карманник или форточник – для этого ему и нужны мелкие пацаны как «новые кадры». Но, по-видимому, все гораздо хуже и мерзотнее. Слишком уж слащав этот Валет, да и чего он переживает по поводу допросов? Если он карманник, так он кичится этим должен, а не кривиться, говорить тому же Егору (бывшему члену «таверны) прямо. Это же высшая лига у блатняков. Да и форточники тоже не последние урки. А вот если парниша нетрадиционной сексуальной ориентации, то вполне понятно что ему шьют, и для чего ему нужны мелкие пацаны. Вовлечение несовершеннолетних сами понимаете куда.
На мой взгляд именно о такой опасности в отношении юного поколения и говорил Крапивин, предупреждая между строк.