Несколько дней назад я гуляла по совершенно пустому старому городу Тбилиси. Мне встретился только старичок в маске у серных бань и одна-единственная женщина, поливавшая цветы во дворе дома. В инжирном ущелье - шум водопада и лягушачье многоголосье. В пустом подземном переходе у реки - одинокий грузин с аккордеоном, поющий так искренне, что разрывается сердце. Поющий - как в последний раз.
Я останавливаюсь на мосту и долго смотрю, как Мтквари стремительно несёт свои воды - туда, дальше, в Азербайджан, к Каспийскому морю. И думаю о том, что это и есть - последний раз. Сегодня последний день, и такого дня больше не будет. Это единственная жизнь, и она больше не повторится. Ты можешь верить во что угодно после смерти, это не имеет никакого отношения к жизни, просто существующей, просто текущей как Мтквари из одного пункта в другой.
Я уже больше месяца пытаюсь поймать баланс в своей новой жизни. И чувствую я себя не просто как канатоходец под куполом цирка, а ещё и как заправский жонглёр, вынужденный подкидывать в воздух и ловить жизни своих близких, их любимые занятия и привычки, их сомнения и страхи. Балансировать между ежедневными переменами в экономике, политике, ситуации с пандемией. Находить равновесие между важным и важным, нужным и нужным, срочным и срочным.
Там, стоя на мосту, я вспоминаю, как полгода назад мы шли с Руфиной по португальскому Пути Святого Сантьяго вдоль побережья, одному из паломнических путей Европы, ведущих в испанский городок Сантьяго-де-Компостелла. Мы договорились, что пройдём весь Путь за 8 дней, стартуем от Вилла-ду-Конде, будем спать в спальниках у океана, а в последний день сгоняем на Финистерре, край земли...
Но в действительности всё получилось иначе. Наш первый самолёт из Москвы в Барселону задержали на четыре с лишним часа, и наш второй самолёт из Барселоны в Порту улетел без нас. Мы потеряли целые сутки, и поэтому нетерпеливо стартовали сразу из аэропорта. Целыми днями шёл дождь, и вместо ночи у океана, была ночь у рассеянного и странного Педро Рубии. И шли мы меньше. То ноги болели и отекали, то одежда и обувь не успевали высохнуть за ночь, то ветер рвал единственный зонт, то дождь заряжал так, невозможно было и нос высунуть из-под крыши. Но мы вместе дошли до конца Пути. Вместе вошли в Собор Сантьяго-де-Компостелла. Вместе постелили туристические коврики в аэропорту. И мы сделали это не потому что у нас были договорённости, а потому что у нас были отношения.
Ни о чём нельзя договориться на берегу. Никогда. Ты никогда не знаешь, в какой шторм попадёшь и каким человеком окажется тот, кто плывёт рядом с тобой. Ты не знаешь даже, каким человеком окажешься ты сам, и как долго ты продержишься на ногах, когда весь мир будет рушиться вокруг тебя.
Как можно договориться на берегу об отношениях? Договориться, какой будет ваша семья, какими вы будете родителями? Договориться, какой ты будешь супругой или каким супругом? Договориться о том, как ты поступишь, что выберешь, что ответишь? Невозможно спроектировать жизнь заранее. Нельзя принять решение один раз и надеть его на себя как костюм космонавта. Жизнь можно только прожить. Вместе с теми, с кем отношения есть. И порознь с теми, с кем отношения закончились.
