Глава 3 Всю ночь Маруся не спала. Думала над тем, идти ей завтра в больницу или нет. Она знала о работе санитарки не понаслышке. Ее тетка, что жила в районном центре, мыла полы в отделении хирургии всю жизнь. Показывала свои руки, вымокшие в воде, без маникюра, огрубевшие от тяжелого труда. А все почему? Да потому, что у нее не было никакого образования. Санитарка — это ведь не профессия. Это адский труд.
Начало здесь. Предыдущая глава здесь.
Не о такой жизни в городе мечтала девушка. Она думала, что поступит в институт, выучится на воспитателя и будет работать в теплом местечке, любимая детками и уважаемая их родителями. И все будут ее величать не иначе, как Мария Юрьевна. Но ее мечта откладывалась на неопределенное время: "Ничего, я умею ждать..."
А когда, наконец-то, забылась тревожным сном, снилась ей родная Цыбулёвка. Лучшего места на земле не было. Так считала Маруся. И это было действительно правдой.
Как наяву, она увидела маму, которая проснулась на рассвете, чтобы подоить корову Ночку и проводить ее в стадо. Отец еще спал, но скоро тоже поднимется. К работе он приступал рано, потому что в кузнице, где он работал, в жару к наковальне подойти было невозможно. От высокой температуры тело плавилось, а по бугристой спине отца тонкими струйками стекал пот. Домик этот родители построили, как только родилась Маруся. Мать баловала ее. А отец тоже по-своему любил. Хмур был всегда, только когда пропускал рюмку, морщины разглаживались. Отчего так люди жили в деревне, Маруся не знала. То ли расслаблялись после изнурительного труда, то ли так было заведено. Кто его знает. Но сама так жить не хотела.
Она увидела их домик, словно со стороны. Снаружи он казался маленьким, но состоял из двух просторных комнат. Печка, встроенная самим отцом в стену, отапливала их обе. Осень уже позолотила макушку березы, что росла возле колодца. По узкой улочке гуськом, медленно, с горделиво поднятой головой возвращались с озера гуси, словно они и не гуси вовсе, а лебеди. Водная гладь всегда осенью становилась темней. А на другом берегу начинался лес, куда они с ребятами бегали в любое время года. В детстве — поиграть, в юности — костры жечь у самой воды и даже поцеловаться за деревом. Как же хорошо было! Никаких забот. Маруся прямо во сне заплакала по родному дому и пробудилась: "Может, ну ее, эту городскую жизнь!" — подумала, но сон сморил ее опять.
Теперь она видела ту ночь, когда встречали рассвет с одноклассниками на берегу озера. Когда все разошлись по домам, она пробралась к своему мостику, который отец построил в конце огорода. Там воду набирали для стирки, а потом полоскали белье. Степка подкрался сзади и заграбастал ее своими потными руками. Полез целоваться и все шептал прямо в ухо: "Тише, Маруська, все равно по осени поженимся. Ну, не брыкайся, как телка". И от него разило на полверсты. Только он забыл, видно, что девчонка, выросшая среди мальчишек, могла за себя постоять. Получив коленом между ног, ослабил объятия, а она побежала сквозь туман. И где-то, очень далеко виден был мужской силуэт. Она точно знала, что это ее принц. Ждет.
Было уже утро. И эти последние эпизоды из сна так и маячили перед глазами: "Нет, не вернусь. Привыкну здесь. А на следующий год опять буду поступать".
Зинаида Григорьевна встретила свою квартирантку у ворот больницы и показала, где находится отдел кадров. Там девушка написала заявление и отправилась на медосмотр. Сказали приступать к работе через неделю.
Войдя в подъезд, Маруся увидела в почтовом ящике письмо. От мамы. Приготовив себе чай, она села за кухонный стол и вскрыла конверт: "Здравствуй, дорогая доченька Марусенька! В первых строках своего письма хочу сообщить, что мы с папкой живы и здоровы, чего и тебе желаем.
У нас все в порядке. Ночка отелилась. Теперь у нас есть бычок Буянчик. Крепенький такой, со звездочкой во лбу. Хозяйство в целости и сохранности. Бабка Параска, что жила через дорогу, померла. Уже и сорок дней отметили. Подружки твои Любка и Светка шлют тебе привет и просят адрес. Я дала, так что жди вскорости от них писем.
Доченька, я не знаю учишься ты или нет. Но если не хочешь жить здесь, то лучше и не приезжай. Что хорошего ждет тебя в деревне? Да, между прочим, Степка женился. Невесту взял из соседней деревни, такую же конопатую, как он сам. Так что будут, как два сапога. Теперь они вдвоем с женой живут у его родителей. А отец с Жоркой, дружком своим, разругался после того, как ты уехала. Подрались даже. Солнышко мое золотое, как ты там? Не голодаешь? А то у меня сердце щемит от того, что дома все есть, а ты там... Все, все, не плачу. От отца привет. Целую тебя крепко. Твоя мама".
Маруся несколько раз перечитывала эту весточку из дома, и каждый раз слезы текли ручьем. Успокаивала себя только тем, что когда-нибудь она выбьется "в люди", и родители будут ею гордиться.
Это письмо разбередило ей душу, и она долго не могла уснуть этой ночью, крутилась с одного бока на другой.
Неделя прошла быстро. И вот Маруся уже идет на свою первую работу. Она не просто шла, а гордо вышагивала. Разве она знала в тот момент, что тех денег, которые она заработает, будет хватать только на плату за съем жилья. Но пока она была спокойна, в нарядном платье в крупный горох и с высоким конским хвостом. Ей казалось, что она самая красивая. И она верила, что все ее мечты обязательно сбудутся.
Продолжение читать здесь.
Приглашаю на свой канал. Благодарна за ваши комментарии и поддержку "классами". Рада всем, кто задержался хотя бы на несколько минут.
С уважением Мария Ивановна.