Режиссер Константин Станиславский говорил: «Любите искусство в себе, а не себя в искусстве». К сожалению, многие театральные деятели не следуют завету великого Мастера и превращают сцену в самолюбование и в средство финансовой наживы.
К счастью, в Уфе еще есть режиссеры, которые не думают о материальных благах, а полностью отдают себя театральному процессу: репетируют до глубокой ночи, оттачивают каждое действие, находятся в постоянном внутреннем поиске.
Вот уже 23 года в столице Башкирии существует некоммерческий театр-студия «Alterego», который регулярно радует зрителей неповторимыми постановками. Билеты на них заканчиваются через несколько часов после объявления даты показа. И это несмотря на то, что у студии нет собственной сцены. Но есть своя публика, которая придет за любимым театром в любой уголок страны и поддержит в любых начинаниях.
О театре, его предназначении, о служении сцене мы поговорили с режиссером студии «Alterego» Светланой Аюповой.
– Светлана Рифовна, начнём сразу с вопроса, как говорится, в лоб. Кто такой режиссёр? Глас народа?
– Нет, конечно. Говорят, что режиссер – это идеальный зритель.
– А что говорит Светлана Рифовна?
– Режиссер – это человек, который создает собственный мир, и он за него полностью отвечает. Придумывает его законы, населяет разными людьми. Этот мир по-своему логичный, по-своему прекрасный, по-своему интересный.
Конечно, в этом деле с актерами надо договариваться «на берегу». И если они согласны, то добро пожаловать в режиссерскую Вселенную. Говорят, что актер самая зависимая профессия, но считаю это спорным утверждением. Режиссер ничего не может сделать без артистов. Мы все соратники и подельники.
– А как договориться с публикой?
– Если публика захочет, то придет. Если не захочет, то не придет.
– А если публика не пришла в мир режиссёра, то он может отказаться от него, от спектакля?
– Может, конечно. Но польский театральный режиссёр Ежи Гротовский, например, не отказывался. К нему мог прийти один человек, а спектакль все равно бы состоялся.
– Какой ваш мир?
– Начнем с того, что я не считаю себя режиссером. Когда меня спрашивает, чем ты занимаешься? Я кратко отвечаю: «Репетирую или делаю спектакль». Не называю себя режиссёром, потому что в моем воображении режиссеры – это Анатолий Эфрос, Анатолий Васильев, Петр Фоменко, Эймунтас Някрошюс. Степень их дарования, степень отдачи, масштабы влияния на театр впечатляют. Это личности, которые изменяют и направляют искусство театра. Я же только учусь театру.
В этом году посчастливилось поучиться немного у Дмитрия Крымова, который себя не называют режиссером, потому что стесняется. И я сейчас заявлю, что я режиссер, который занимается искусством. Это как минимум смешно.
– Служат в трех местах: в театре, в церкви и в армии. А чем театральный храм отличается от религиозного храма?
–Театр определенно и однозначно требует служения. Но я не воспринимаю театр как храм. Поясню: для меня служение не является исключительно религиозным. Да, если человек занимается театральным искусством, то оно требует полной отдачи и погружения в процесс. Зачастую приходится чем-то жертвовать, от многого отказываться, делать выбор в пользу театра. По-другому в этой сфере никак. Но это не только из-за долга служения. Это проявление любви к своему делу, преданности и желание становиться профессионалом.
– Мне кажется, что служение является синонимом аскезы, лишения радости.
– Конечно, нет. Это бред! Если бы монахи чувствовали себя несчастными от того, что служат Господу, разве они бы занимались этим? Они же искренне верят и испытывают счастье. Думаю, что в армии, может, особо не порадуешься. Зато в храме и театре без этих чувств никуда. Если ты чувствуешь, что служишь, выкладываешься, но тебе от этого плохо и горько, то надо что-то менять в своей жизни, уходить из этой сферы. Через насилие над собой ничего не получится.
Надо делать то, что приносит удовольствие и счастье. Да, может быть, нелегко, порой трудно, но конечный результат должен всегда приносить ощущения счастья. А иначе какой смысл?
Я не вижу смысла мучиться всю жизнь, доказывать себе, что занимаюсь искусством, но при этом быть несчастливой. Для меня все проще. Ты занимаешься тем, что тебе доставляет кусочек радости.
– А современные режиссеры служат театру?
– Да. Служение театру не подразумевает сидения без денег. Если они умеют совмещать, то памятник им в шоколаде. Просто я так не могу. Нет хватки менеджера, поэтому ни на одной постановке студии «Alter ego» не заработала денег. И это мои проблемы и трудности.
– Современный театр ругают и сравнивают с советским, когда были настоящие актеры и режиссеры.
– Я не согласна. У нас много интересного в современном театре. Есть талантливые режиссеры. Кто-то может пробиться, а кто-то нет.
Автор: Захара Ермолова
Читайте продолжение на сайте журнала "Бельские просторы"
Журнал "Бельские просторы" приглашает посетить наш сайт, где Вы найдете много интересного и нового, а также хорошо забытого старого!