Кондор способен парить сотни миль на расправленных крыльях. Голос этой певицы так же долетел в двадцать первый век. Её песни кружатся в воздухе, волнуют память чередой романтических образов и ситуаций, незабываемых, но неповторимых. Орнелла Ванони поет о любви – главная тема итальянской эстрады остается прежней. Достаточно просто сказать «поёт Орнелла Ванони», или просто – Орнелла… и обязательно выплывет какой-нибудь старинный мотив.
Достаточно одного слова, чтобы воскресла мелодия. Например, Arrivederci – певице принадлежит изысканная версия этой пьесы Умберто Бинди, воплотившей лиризм шестидесятых с наглядностью кинематографа.
Судьба Умберто Бинди сложилась неудачно – автор известнейших международных хитов Nostro Concerto и You’re My World сник в депрессиях и опустился, подобно персонажу мелодрамы «Пусть говорят».
В путевых заметках Аркадия Ваксберга описана грустная встреча с маэстро, вынужденным играть в ночных клубах, куда его привела изначальная меланхолия песен о разлуке – воображаемой и реальной.
В начале семидесятых Бинди выпустил красивейший, но печальный альбом, ставший эпилогом его короткой жизни. В этом художнике было нечто от Тима Хардина и Фабрицио Д'Андрэ.
Но мне повезло – песней, познакомившей меня с Орнеллой Ванони, стала оптимистичная Arrivederci, сулившая свидание на этом свете. И если не думать о расстоянии, мы продолжаем контактировать по сей день, как общается с любимым поэтом читатель, повторяя строчки стихов.
Образ парящей птицы неспроста возник в первой строке этого текста. В плане стихий и пространства Орнелла Ванони – это небо и сумрак старинного замка, силуэт прекрасной дамы в высоком окне и голос, долетающий непременно откуда-то сверху.
Само собой, другие песни были мне знакомы, сопровождая с младенчества по летним кафе и пристаням, не говоря уже о транзисторных пляжах, где я улавливал новинки хит-парадов. Но эти песни не были связаны с именем певицы.
Одну из них, Poco Sole в исполнении Маргариты Пысляру, у нас называли «Муштри-муштри» – в те времена фирменные песни часто переименовывали на слух. Эффектная румынка исполняет итальянскую вещь чересчур напористо, в ускоренном темпе. Орнелла Ванони делает это совсем иначе, со множеством почти осязаемых оттенков. Умопомрачительная Caldo, еще один шедевр одного волшебного слова, доводит развитие чувственной темы до предела откровенности.
Для «Бесполезных ископаемых» стало традицией анализировать на первый взгляд второстепенные работы больших артистов, обнаруживая в них достоинства, достойные внимания.
Именно такова Ornella – последний диск Орнеллы Ванони на лейбле Ricordi до перехода на «Аристон», объединявший целую плеяду мастеров «второго плана» – Бруно Мартино, Тони Даллару, Джанни Меччиа и др.
Можно было бы сказать: «именно так выглядит» этот альбом, который, оценив «на глаз», визуально, вряд ли кто-нибудь удосужился прослушать, когда вокруг столько внушительных групп, и зрелая рок-музыка переживает период расцвета.
«Орнелла» – определенно не повод для сиюминутных восторгов. Знакомство с такими пластинками не превращает случайного слушателя в ревностного поклонника с первого раза. Это Челентано или Рафаэлла Кара способны моментально изменить отношение скептика и хулителя «итальянцев». Орнелла Ванони не ошарашивает сексапилом и темпераментом, она внушает, вовлекая, по слову поэта, в старинный заговор.
Зато это повод и возможность обозреть и обсудить громадную территорию пространства и времени, соприкоснуться с чудом, в которое всё сложнее поверить узникам современного мира.
Рабочим названием этой статьи было «Атлантида Орнеллы Ванони». Поскольку слова эти все-таки прозвучали, переходим к анализу диска. Делать это публично не так легко человеку, который владеет им более сорока лет. То есть, «Орнелла» снизошла в мои руки как раз в пору одержимости тяжелым и сложным роком, приоткрыв потаенные врата в иное измерение.
Как часто бывает в отношениях такого рода, скорее произведение владеет хозяином, а не наоборот. Но у произведения есть творец, а у творца – инструмент. В данном случае это голос – женский вокал старой школы. Орнелла Ванони – изящное, но прочнейшее звено между Конни Френсис и Анной Герман, работавшей в ту пору на итальянской сцене.
Конни Френсис была известна плодовитостью и разнообразием репертуара вплоть до «песен народов мира», отвечающих запросам диаспор. Дискография Ванони шестидесятых намного скромнее. Сортировка поденщины и высокого стиля в материале обеих певиц сопряжена с азартом. Иногда песня, казавшаяся «проходной», с годами звучит совсем иначе для «прозревшего» поклонника.
Вот, к примеру, одиозная One, Two, Three, чья привлекательность ясна только коренным штатникам конкретного поколения. Что побудило певицу выбрать именно её вместо качественной итальянской вещи? На самом деле One, Two, Three – стопроцентная классика филадельфийской школы белого соула. Её написал и спел Лен Берри – ветеран этого жанра, американский гражданин с простой русской фамилией Борисофф.
Возможно, Ванони двигали те же мотивы, по каким Вильсон Пиккетт брался за песни Лучо Баттисти и Фаусто Леали?..
И здесь интуиция снова подсказывает слово «призрачность». Только не готический полумрак коридоров, как в «Повороте винта», а присутствие в небесах могучей птицы, невидимой тому, кто на земле. Я не зря отмечал особую «анонимность» Ванони-певицы – аристократическое умение дистанцироваться без тени звездного снобизма.
Ребусы вроде One, Two, Three с лихвой компенсирует Tu Non Hai Capito Niente – маленький шедевр Луиджи Тенко, на наш взгляд, сопоставимый с битловской For No One. Трагическая история Луиджи Тенко широко известна в связи с Далидой. Песня, затаившаяся в альбоме Орнеллы Ванони, говорит намного больше.
Две знаковые вещи, заимствованные у Барбры Стрейзанд – Free Again и People, – также дают повод для реконструкции хода мысли певицы. Просто задуматься, не ожидая каких-либо сенсационных открытий.
Насыщена отголосками соула и Guarda Te Che Te Ne Vai. Автор этой песни – опытный итальянский джазмен Джанни Санджюст – имеет прямое отношение к раскрытию таланта Бобби Соло, чей превосходный альбом SuperBobby мы анализировали в нашей рубрике пару лет назад.
При желании в этой неброской вещице можно разглядеть контур сверхуспешной I'd Love You To Want Me – принесшей индейцу Lobo мировую известность на излете политической карьеры Ричарда Никсона.
Бобби Соло – это Элвис, а там, где Элвис, там и Магомаев, чья безупречная версия Io Ti Daro Di Piu («Я дам тебе больше») все-таки пробила убогий лед советской цензуры с опозданием почти на пять лет.
Как видите, чудесное переплетено не менее тесно, чем заурядное.
На пластинке соседствуют сразу две композиции тандема Тэста-Ремиги, и надо сказать, что сдержанная Io No ничем не уступает магомаевскому пафосу Io Ti Daro Di Piu.
Еще три трека написал Арман Канфора, включая Libera, прославленную в Америке Нэнси Уилсон и Стрейзанд. Остается прокомментировать лишь то, что «осталось на трубе».
А осталась вожделенная женственная трактовка Tu Che M’Hai Preso Il Cuor, чья вторая фраза «сарай перме» вызывала конвульсивный смех у танцующих под эту тему Франца Легара в самой интимной обстановке.
Только советским любовникам эта ария из оперетты «Страна улыбок» была знакома в блистательной интерпретации Джанни Моранди.
Ну и под занавес собрания наконец-то звучит вполне кабацкая La Ronda Del Amore, в лучших традициях Нино Феррера и Челика. Чуть-чуть похожая и на челентановское «а ну, орлы, дери ведро» и на «Это любовь или только почудилось», которую для Королева написал Кузинер – автор душераздирающего «Саласпилса». Вполне уместное, для снижения пафоса, il tangaccio – с понтом танго в конце солидной, но невеселой программы.
Вот как выглядит музыкальная «атлантида» Орнеллы Ванони перед глазами её пожизненного обожателя. В таких местах не принято шуметь, в них принято прислушиваться к отголоскам былого величия.
Снова твой сумрак, влюбленность… – писал самый итальянский, после Баратынского, русский поэт, наиболее близкий по настроению к Джакомо Леопарди.
Призрачность – ею окутан и насыщен каждый уголок острова блаженной Орнеллы. Призраки Бродвея, Голливуда, Москонцерта и Филадельфии роятся на пляжной зоне острова мертвых, где тоже есть своя зона отдыха, где также происходят свои свидания и распития.
👉 Бесполезные Ископаемые Графа Хортицы
