Уязвимость - другими словами, это способность чувствовать и проживать эмоциональный отклик на всё, что с тобой происходит. Быть уязвимым - болезненно и небезопасно. Именно поэтому в некоторых ситуациях мозг мгновенно выстраивает защиты и делает нас нечувствительными к обидным словам, отвержению, равнодушию, расставанию с любимыми, неудачам. Но проходит шторм, спадает накал страстей, снижается интенсивность возможной боли, и мозг снимает защиты. Потому что быть уязвимым - это единственная возможность развиваться, получать опыт, созревать. Мы взрослеем, проживая эмоции. Мы мудреем, проживая эмоции. Наше сердце становится больше и мягче, когда мы впускаем в него эмоции и позволяем им быть. Быть закрытым от уязвимых чувств - значит, быть закрытым не только от боли, но и от любви. Не только от горечи потерь, но и от радости приобретения. Не только от обиды из-за неудач, но и от восторга побед. Невозможно построить крышу только над половиной дома или обнести крепость стеной только наполовину. Ты либо в защите, либо нет. Либо уязвим, либо нет. При этом временные защиты, которые возникают как ответ на ситуацию - это нормально (ребёнок не плачет в садике или во дворе в своей компании). Такие защиты ты можешь снять в подходящее время, в безопасном месте и рядом с любимыми людьми. Но иногда защиты врастают в тебя как панцирь. И иногда ты даже о них не знаешь. Даже не догадываешься. Даже не допускаешь возможности. Даже не видишь для них причины. Я давно исследую эту тему, я писала посты про уязвимость, мне казалось, что я всё о ней знаю. Но я сидела на крыше, слушала других родителей и с каждым их словом всё больше хотела сорваться домой, быстрее, к моему старшему сыну, прижать его к груди, такого колючего и независимого, обнять его, растопить, обогреть...
Я никогда не думала о том, что ему может быть больно по этой причине. Много лет назад, почти в другой жизни, умер его родной папа. Мите тогда было три месяца, он ни разу в жизни не видел своего папу. А разве можно скучать по тому, кого ты никогда не видел? Папины родственники - это наша большая семья. Они любят Митю, мы часто с ними общаемся. А разве можно ощущать отсутствие одного человека, когда вокруг есть много других любящих тебя людей? Когда Мите ещё не было трёх лет, в нашей жизни появился Алексей - надёжный, заботливый, наша опора, наша плодородная почва, наши могучие крылья. Я до сих пор помню тот вечер, когда трёхлетний Митя стоял у Лёшиного кабинета, навалившись на дверной косяк и смотрел, как тот работает. "Спокойной ночи, Аёша" - сказал Митя. "Спокойной ночи, Митя", - сказал Лёша. "Аёша, - спросил Митя. - А ты ведь уже папа?" Лёша оторвался от монитора и внимательно посмотрел на Митю. "Да, Митя. Я уже папа", - ответил он серьёзно. Митя смутился, посмотрел в пол и сказал: "Спокойной ночи, папа". И Лёша сказал, мягко и ласково: "Спокойной ночи, Митя". А я в тот момент чуть не разревелась белугой от счастья и благодарности к этой Вселенной. Так разве можно скучать по тому, кто у тебя есть, кто рядом с тобой, кто самый лучший, о ком можно только мечтать? Одиннадцать лет Митиной жизни я ни разу - ни разу! - не допустила мысли, что он может скучать по своему потерянному папе...
Когда Мите было лет восемь, мы с ним вместе смотрели пиксаровский мультфильм "Хороший динозавр". Это очень добрый мультфильм, но в самом начале там погибает папа-динозавр. У меня тогда внутри что-то ёкнуло, и я внимательно посмотрела на сына. Но на его лице не было никаких необычных эмоций, только интерес и любопытство к развитию событий в мультфильме. Я расслабилась, и мы смотрели дальше. И я даже подумать тогда не могла, что увидела эмоциональные защиты в самом их парализующем действии: не пропускать ни на йоту туда, где больно. Не допускать даже намёка на то, что этого можно касаться.
Этот мультфильм стал Митиным любимым. Несколько лет он смотрел его по два раза в месяц. С таким же бесстрастным лицом он снова и снова возвращался к сцене гибели папы-динозавра и к трогательной встрече маленького динозаврика с воспоминанием о его папе в самом конце мультфильма. И однажды в этот момент Митя заплакал. Я была рядом и просто его обнимала. Помню, он тогда сказал что-то вроде: "Это не настоящий папа, ему просто снится, видишь, он не оставляет следов" и заплакал. Мне тогда показалось, что это просто грустный момент в мультфильме совпал с грустным настроением сына. И я даже подумать не могла, что именно в этот самый момент в сыне рушатся многолетние эмоциональные защиты от этой самой страшной боли - боли разделения навсегда, боли невозможности что-либо изменить, боли невосполнимой и необратимой потери.
"Злата, разве может он скучать по папе, которого никогда не знал? Скучать, когда рядом с ним с самого раннего детства - другой папа, любящий и любимый?"
"Об этом спрашиваешь меня ты, девочка, удочерённая через четыре для после рождения, ещё в роддоме? Рядом с которой всю твою жизнь была мама, любящая и любимая?" - Злата всегда отвечает самыми точными словами и в самое сердце.
Я скучаю по моей маме, которую никогда не знала. Скучаю так сильно, что иногда хочется выть от боли, которая разрывает сердце. И я столько лет не замечала, что сын, мой родной мальчик, живущий рядом со мной, скучает по отцу, которого никогда не знал. Я даже не допускала мысли, что ему больно, одиноко, страшно, что смерть слишком рано вошла в его жизнь и показала ему всю свою неизбежность, всю его беспомощность перед ней.
Вернувшись домой, я крепко обняла моего мальчика. "Мам, ты чего?" "Я просто соскучилась и подумала, что очень давно с тобой не обнималась". "Ааа", - он заулыбался и тоже крепко меня обнял. Когда-нибудь я покажу ему фотографии. Когда-нибудь мы сможем об этом поговорить. Когда-нибудь он сможет выплакать всю эту боль, и я смогу её принять, потому что теперь уже знаю, что она есть. Его живой папа и тот, который ушёл, - это разные люди, и они занимают разные места в его сердце. И любовь к одному не умаляет любви к другому. И слёзы моего мальчика, то, что он начинает чувствовать свою уязвимость и позволяет ей проявляться, означает то, что он взрослеет, он крепнет, он созревает. У него хватает мужества идти туда, где больно. И пусть у меня хватит мужества быть с ним рядом.
