Что случится, если однажды я не справлюсь? Что случится, если, взяв темп, я однажды не смогу его держать? Если, набрав скорость, я забуду, как управлять? Если, решая параллельно сто задач, я однажды запнусь на одной, и все остальные посыпятся как карточный домик, как домино?
Вчера днём я переписывалась с Институтом Ньюфелда о своей будущей учёбе: необходимо пройти три больших курса, третий Интенсив проходят только на канадском кампусе на английском языке, вопрос о принятии на преподавательскую программу решается коллегией по результатам курсовых работ, резюме и презентации, поступает на неё 1-2 человека в год. 1-2 человека в год! Я зажмуриваюсь и сжимаю зубы. Сейчас я готова отступить от того, что люблю, от того, что считаю самым главным.
Что останется у меня, если я отступлю? Мне кажется, я смотрю прямо в огромную дыру в сердце. Но я отвечаю себе: у меня останется мой блог, возможность писать. Я могу не стать преподавателем курсов Ньюфелда, но никто не отнимет у меня мои знания, мои наблюдения, мой опыт, мою готовность и умение этим делиться. На мгновение я представляю, как я занимаюсь развитием блога, вспоминанию благодарные отзывы под постами и наши очень душевные живые встречи с подписчиками. Какое-то время мне даже кажется, что дыра становится меньше, ведь на самом деле главное дело моей жизни - это слова и тексты, а преподавательская деятельность - только одна из возможностей самореализации. Но слова и тексты - не имеют смысла. Я глубоко вздыхаю. Мы проживаем одну и ту же жизнь, проходим через череду одних и тех де событий - женимся, разводимся, рожаем детей, хороним близких. Но каждый опыт уникален, любая жизнь неповторима. И по-настоящему мои мысли и наблюдения имеют значение и ценность для одного-единственного человека - для меня самой. Рассказанная история перестаёт быть частью моей жизни, она становится просто историей, и каждый находит в ней свои нюансы и видит разные оттенки. Более того, каждый вкладывает в неё свой смысл и делает свои выводы. Слова - пусты, смыслы - изменчивы, тексты - опасны. Однажды по этой причине я перестала работать в СМИ. Знаете, как снимаются телевизионные новости? В штате есть 7-8 журналистов, и каждому сегодня нужно заработать кусочек своей будущей зарплаты. С раннего утра они как хорошо надрессированные ищейки вынюхивают новости пожирнее. И кому-то достаются громкие процессы, скандалы, новые законы, падающие самолёты. А кому-то нужно сделать конфетку из, кхм, того, что конфеткой не является. И тогда журналисты раздувают пожар из одного клеща, одной бродячей собаки, одной пьяной уличной драки. И разгораются эпидемии, угроза жизни, межрасовые войны! Одно неосторожное (или специально добавленное) слово, и новость мусолят, передают с канала на канал, копают глубже, звонят громче. Вспомнила, и снова зажмурилась. Не хочу. Не могу. Не буду так. Слово, приписанное тебе - это очень ответственно, у каждого слова есть последствия. А у сильного слова последствий бывает ещё больше. Я знаю, что я умею находить сильные слова. И поэтому лучше находить их и не произносить вслух.
Что останется у меня, если я отступлю? Если не будет ни Института, ни Ньюфелда, ни блога, ни живых встреч про теорию привязанности? Снова смотрю в дыру, и мне кажется, что она стала ещё больше. Что случится в моей жизни, если я больше не буду учиться и учить, не буду делиться и писать? И снова глубоко вздыхаю. Я мама. У меня навсегда останутся мои сыновья. Я буду видеть, как они растут и меняются, как взрослеют и обрастают собственными идеями, ценностями, убеждениями.
Вот старший сын Митя. Ему одиннадцать, и он уже совсем большой. Мы с ним можем подшучивать друг над другом и над разными ситуациями, мы с ним можем спорить, и он будет доказывать свою правоту серьёзно и обстоятельно. Есть то, в чём он разбирается лучше меня - компьютеры, антивирусы, торренты, и именно его я прошу скачать фильм на вечер и разобраться, почему наушники не подключаются к телефону. Он Митя уже большой, но ещё не взрослый. Тут очень важно не поддаться этому ошибочному восприятию его как взрослого (тем более на фоне младших братьев), не перестать быть мамой, быть его мудрым взрослым, на которого он сможет опереться. Есть много вопросов, на которые он ещё не знает ответов. Как пережить, когда тебя не любят? Как уходить без оглядки, когда пришла пора уходить? Как подняться, если упал и если больше сам в себя не веришь? Как простить, когда ком в горле и в груди горит так, что нечем дышать? Как перешагнуть через сегодняшнюю неудачу и оставить её здесь, и не тащить её с собой в завтрашний день? Он будет учиться этому всю жизнь, а я просто должна быть рядом. Быть рядом - мамой, а не другом. А если я не справлюсь?
Со средним сыном Гошей я всё время хожу как канатоходец по стропе. Гоше 7 лет. С одной стороны - у него ДЦП, он инвалид, он много не может сделать сам, и ему нужна моя помощь. И я должна быть терпеливой, я должна быть внимательной и чуткой, должна компенсировать любовью всё, чего из-за своей физической особенности он в этой жизни лишён. Но с другой стороны - он растёт, взрослеет, ему нужно максимально войти в этот мир и стать в нём жизнеспособным, самостоятельным, чуть менее зависимым от других. И я балансирую между "сделать за него всё" и "заставить его всё сделать самого". Готов ли ты сегодня сам держать ложку? Готов ли ты сегодня сам поставить на стол пустой стакан? Готов ли ты сегодня сам принести мне свою одежду? Готов ли ты сегодня сам подняться с разбитыми коленками? Гоша - это путь длиннее и сложнее любой преподавательской программы в Институте! А что, если я и тут не справлюсь? Не успею, не смогу, не осилю?
Младшему Никите 4 года. Он здоров за них двоих и разговаривает без остановки за них двоих. С ним не допущены ошибки в воспитании, какие допущены со старшим сыном, и нет этих старых кровоточащих ранок в отношениях. Никита - папина гордость, моя отдушина, наша надежда. И я одёргиваю себя: не люби так глубоко, так бесконечно, без остатка, всем своим существом. Не люби, жизнь непредсказуема, что угодно может случиться. А сердце сопротивляется: как же не любить, когда любится? Любовь мешает быть объективной, мешает быть адекватной, мешает поступать правильно. Я хочу защитить его от всех опасностей, оградить от всех неудач. Мне больно от мысли про одну только возможность его слёз. Нет, если я не справлюсь со своими чувствами, то точно не стану хорошей матерью. Мать - это спокойствие океана, это глубина, которая не нарушается никакой рябью эмоций и событий.
Мать - это и есть тот путь, по которому я иду. И в Институте Ньюфелда, и в этом блоге, и в каждом дне своей жизни я учусь быть родителем этих мальчишек. Родителем себя самой. От этой мысли я вдруг широко открываю глаза. Я знаю, что будет если я не справлюсь.
Если, взяв темп, я однажды не смогу его держать, то потеряю скорость и остановлюсь. Если забуду, как управлять, то разобьюсь. Если запутаюсь в ногах как сороконожка в мультфильме, то упаду. Если не смогу стать преподавателем курсов Ньюфелда, вести этот блог, стать той матерью, какой хочу стать, то... просто не смогу и всё. В мире вокруг меня ничего не изменится. Ничего не произойдёт. Солнце не погаснет. Земля не перестанет вертеться. 99,9% населения Земли даже об этом не узнают. Я смотрю прямо перед собой и чувствую, как я дышу. Я живая, я есть. И если я с чем-то не справлюсь, то всегда смогу попытаться ещё раз. Это моя жизнь, это я её живу. Не справиться с чем-то, что тебе не по силам - это нормально. Отступить от того, что тебе не по силам - нормально. Ещё раз попытаться - нормально. Я вдруг почувствовала, что все цели в моей жизни поставлены мной, все планки и высоты заданы мной, все сроки ограничены мной, и управляю всем этим тоже я. Я почувствовала, что не имеет значения, справлюсь я или не справлюсь. Имеет значение только то, что я живу свою жизнь, и даю себе эту возможность - справиться или не справиться, отступить сейчас или попробовать снова, разочароваться в себе и снова поверить в себя.
