Явление 6. Чаепитие у Тимофеевых.
Явление 7. Поминки, третий день.
С самого утра в доме витал страшный дух праздника. Марфа, спохватившись, то и дело отправляла Матвея в магазин за порцией недостающих ингредиентов, тот исправно матерился, но выполнял поручения.
Анастасия весь день была сама не своя в ожидании вечера в светском кругу Полковника и его дочери, суетилась и перебирала гардероб.
Полковник с дочерью Катериной Валерьевной плодотворно трудились на местах, ну а их гость досаждал своим присутствием Марфе.
- Матвей, чего расселся, иди хоть дровишек для баньки заготовь!
- Так поминки же, мать!
- И что, что поминки? Барин как выпьет, сам же всех на лавки потащит париться.
- Дай хоть дух перевести после магазина-то!
- Мало ты мне огурцов перевёл, когда спьяну спирт вместо уксуса в банки налил, старый черт! А ну уйди с глаз долой!
- Да что ж такое-то, житья не дают. Поди вон, гостя заставь, полно ему телевизором пузо греть.
- Была б моя воля, я б его в Ореховку послала дуршлагом воды натаскать. Да только сам знаешь, барин его трогать не велел. У него горе, он в печали.
- Да что он, в самом деле, жаловаться что ли пойдёт?
- Так! Ты мне крамолу эту кончай тут! Сказали не велено - значит, и говорить нечего. Ступай с богом, милый, не то зашибу.
Матвей, ворча и матерясь, тяжело поднялся с табурета:
- Горе… какое такое горе… у меня жена баба яга - от это горе. А он что? Незнакомого дядьку закопал?
- Чего ж сразу дядьку? Может, от любви страдает.
- К бляди этой?
- Господи, ты-то откуда знаешь?
- Так вчера где, думаешь, весь вечер пропадал.
- Сказал окрестностями любоваться пойдёт…
- Ну дык у Танюхи окрестности будь здоров - вся округа поди любоваться захаживает.
- Полно те гадости про девчонку говорить, старый хрен. Поди, говорю, дров наколи.
- Дык…
- Зашибу, - прошипела Марфа.
Состав гостей оказался неожиданно широким. В очередной раз попрощаться с дорогим Ильей Федоровичем пришла чета Селиверстовых с дочерью Татьяной, чуть позже на огонёк заглянул и сам Фёдор Михайлович, на этот раз без свиты.
- Случай-то помните, пару лет назад в Городе было? Мужик один выпить любил, жена с ним скандалила. Ну в один пропойный день не выдержал он, да решил руки на себя наложить. Выпил бутылку водки, конечно. Достал вторую, сжал в руке покрепче, родимую, да так с этой бутылкой из окна и выпрыгнул. Причём, мужик разбился, а бутылка нет. Потешно было.
- А другой-то раз помните, девчонка была в дворе, Зина. Зина-изолента, крановщицей работала.
- Почему изолента?
- Да потому что синяя была постоянно. Она однажды в смену напилась в кабине, да так из нее и вышла. Они многоквартирный дом достраивали в Старом городе, так она с шестого этажа и бухнулась. Когда ее потом допрашивали - нарушение-то серьезное…
- Так она выжила что ли?
- А то! На допросе в объяснительной написала, мол, за сигаретами вышла в табачную лавку. Ей до кучи самовольное оставление места работы впаяли.
- Поломалась, наверное, бедняжка?
- Ни царапины. Вообще. В протоколе написали, что отделалась лёгким испугом. Вот с того самого случая изолентой ее больше никто не звал. Стала она для всех Зиной-парашютисткой.
- Были б ранения, Зиной-десантницей бы назвали.
- Нет, десантницей назвали бы, если б она в фонтан упала.
- Да нет, какая же это она десантница, так - камикадзе обыкновенное, - простодушно отметила Анастасия.
- Просто бомба, - подытожил гость.
- А помните ту историю про деда со шпалопропиточного?
- Расскажите!
- Да завод тут у нас был, оказался в зоне подтопления, его в итоге эвакуировали куда-то. Работал там дед один, пенсионер уже. Одинокий старик. Дети разъехались, с женой развелся, а тут ещё и единственного занятия и любимой работы лишили. Короче, дед стал потихоньку спиваться, ну и однажды запашок пошёл вокруг квартирки. Соседи сразу в милицию звонить. Те приехали, вскрыли квартиру, а там дед мертвый лежит. Ну оформили его, как положено, но вскрывать не стали, потому что патологоанатом на больничном был. Это, кстати, отдельная история. Ну так вот…
- Ее потом тоже расскажите!
- А то как же. В общем, мясцо этого деда долго морозить не стали - родных-близких нет, смерть по естественной причине, ну и решили его схоронить на следующий день. Народу собралось - ууу, что у нашего Ильи Фёдоровича.
- Откуда? Он ж одинокий был.
- Когда завод шпалопропиточный ликвидировали, начальство вместе с ним перевезли, а остальные-то здесь остались. Дед этот ветераном труда был, грудь вся в орденах, весь из себя такой дважды краснознаменный имени Ленина, ну вот и набралось народу. Закопали его, в общем, при всём честном народе.
- Все там будем.
Марфа перекрестилась.
- И когда стали ровнять землю на горке могильной, один из присутствующих спохватился - мол, ордена нет! Орден на лацкане висел, а теперь нет! И такую он бучу поднял, мол, орден отцепился, пока тот землю в могилу кидал. Давайте, говорит, раскапывать. Ну все возмущаться стали, что не по-людски мол, человека тревожить. А этот ни в какую - подсудное дело, мол, орден потерять. Хотите - вместе сядем, всех потащу с собой. Делать нечего, сесть за чужой орден никому не хочется, переглянулись всей толпой, да лопатами замахали. А там ж ведь аккуратно надо - орден Ленина может быть. Долго в итоге раскапывали. Народ с места ни двинулся - ещё чего хорошего, уйдёшь, не найдут ничего, да на тебя повесят потом. Дооолго его раскапывали. Нет ничего. Мужик с орденом говорит, мол, наверное, в гроб упал орден, когда покойника целовал. Терять нечего - могилу выкопали, землю вручную просеяли всю, все два кубометра, уж гроб-то вскрыть не проблема после такого. Сбегали за гвоздодёром. Крышку поддернули - заскрипел гроб. С другой стороны поддели - опять заскрипел. В ноги пошли гвозди отдирать, опять заскрипел. С другой стороны - скрип, посередине поддели, чтоб крышку откинуть, потянули, а та как заскрипит - иииииии!
- Ужас какой.
- Крышку откинули, смотрят поверх деда - где ж орден-то? И тут гроб снова - как заскрипит!
- Батюшки мои!
- Батюшки твои там срали стояли мимо штанов, из-под ряс на грунт валилось. А гроб-то скрипит!
- Ужас! Гроб скрипит!
- Бабки с миокардом вокруг могилы забегали. Гроб скрипит - это как если б иконы скрипели во время мироточения. А это не гроб скрипел, а дед! И тут он как зашевелился и встал.
- Как встал?!
- Ну так и встал, огурцом! Встал, глаза продирает, осматривается вокруг и говорит: Это вы что ж, подлецы! Выкопать меня вздумали? - тут пара бабок натурально преставилась. А дед и говорит: "А ну, итить вашу мать!" - и требует его обратно закопать. Народ бочком назад попятился…
- А дальше что?
- Да ничего, разбежались все, его тогда так и не дохоронили.
- Что же с ним потом стало?
- Разное говорили. Самое правдивое: он из могилы вылез, сходил в магазин за чекушей, подзаправился, да сам себя закопал.
- Вот это человек!
- Давайте выпьем за него!
- Обожди ты, а что с патологоанатомом?
- О, ну то история вообще из рук вон странная. Ежели б того деда вскрыли вовремя - глядишь, и не было б ничего. А тут единственный патологоанатом - и тот на больничном, со сломанной челюстью. В выходные на даче ковырялся до ночи, сел ужинать, глядь - хлеба нет, ну чего делать, пошёл в дежурный магазин за хлебом. Идёт по аллее - вдруг мужик навстречу, прямо тараном на него идёт. Тот влево - и этот влево, этот право - и тот вправо. Отдубасил его тот мужик накрепко, на лице места живого нет, челюсть сломана. Два месяца лечился. Тут как раз очередь того деда помирать подошла, а вскрыть некому старика. Ну и вот, значит, выходит наш патологоанатом в первый день на работу после больничного, а в морге его встречает опять тот мужик, и ломает челюсть. Мужика на этот раз поймали, стали допрашивать, тут-то все и выяснилось.
Все подались вперёд.
- У патологоанатома служебный адюльтер случился с с женой мужика этого. Поэтому когда данное обстоятельство всплыло, его еще и уволили заодно, пока он во второй раз в челюстно-лицевой лежал, а мужика того вообще отпустили.
- Зачем же так жестоко с врачом? Может, у них любовь была неземная?
- Можно даже сказать, внеземная. Это сейчас народ ко всякому привыкший, а тогда на служебные романы патологоанатомов с пациентками кривовато посматривали. Его потом на работу никуда не брали, маньяком считали. Бедолага потом десять лет на похороны копил.
- Это как?
- Да руки на себя наложить хотел, а после такой истории кто ж с ним, с мертвым возиться станет, коли даже живой никому не нужен? Вот и копил себе на достойные похороны, чтоб спокойно удавиться.
- И накопил?
- А то как же! Десять лет в каждой капле себе отказывал, и таки вздернулся.
- Мужик!
- Давайте выпьем за него!
- С одинокими самоубивцами сами знаете, как оно бывает. Деньги менты растащили когда приехали квартиру вскрывать по жалобам соседей на трупную вонь, а бедолагу так и прикопали без отпевания на дальней аллее. До сих пор остатки сгнившего деревянного креста на ветру болтаются. Ну это когда буран, а когда солнечно, так и спокойно все.
- А у меня тост! За побольше солнечных дней!
- Вот это благостно! Всем солнечных дней!
- Не чокаясь, господа!
***
- Так что же, вы все давно знакомы?
Присутствующие усмехнулись.
- У нас полгорода давно знакомы, - объяснил Фёдор Михайлович.
- Мальчики дружат с детства, - уточнила Маргарита Андреевна.
Анастасия восторженно хлопала глазами, не в силах поверить своему счастью - вот она, юная продавщица парфюмерии, и уже за одним столом с мэром города.
- Не совсем с детства, скорее со старших классов, - внёс свою лепту полковник.
- Нет, все началось с клуба, - Фёдор Михайлович поставил точку в споре, - Это после школы было.
***
- Он тебя специально разводит, а ты и рад стараться, да? - Маргарита Андреевна вела пьяного мужа к машине. Он пробубнил что-то оправдывающимся тоном.
- Вот хрен ты у меня ещё на встречах с ними пить будешь. Совсем уже мозгов не осталось.
На том они сели в машину и уехали.
Тем временем, в доме дорогого Ильи Фёдоровича шла борьба здравого смысла с алкоголизмом.
- Давайте, Настенька, сосредоточьтесь. Подтаскивайте ногу, вот так, заводите за угол.
Анастасия молча потея, старательно тащила ноги гостя.
- Давайте, на счёт три закидываем его на кровать: Раз. Два. Три!
Сообщники замахнулись и крепко приложили гостя головой о спинку кровати. Раздался тревожный стон.
- Давайте, Настенька, соберитесь. На счёт три: Раз! Два! Три!
Снова удар и стон.
- Господи помилуй, Валерий Никифорович, мы так из него сейчас последние зачатки вышибем!
- Бог с вами, Настенька! - Полковник от возмущения силой бросил туловище на пол, - Какие зачатки, он же светило, кандидат наук!
- Правда?! - восторжению Анастасии не было предела.
- А то ж!
- А каких?
- А каких-то… околовсяческих.
- Вот это да, - она мечтательно уставилась в потолок, воображая себя научным светилом, покорителем космоса и глубоководных впадин.
Полковник приосанился, прочистил горло и волевым голосом приказал:
- Товарищ рядовой Настенька! Немедленно возьмите себя в руки! Хватит сопли по погонам размазывать! Взялись! Раз! Два! Три!!!
Они замахнулись вновь, и наконец, тело гостя мирно упокоилось на кровати. Анастасия мысленно похвалила себя за отвагу, полковник устало потянулся к выходу.
- Товарищ полковник, нет!
Тот резко обернулся.
- Что случилось?
- Валерий Никифорович, неправильно мы его, - на ее глазах стали проступать слезы отчаяния.
- Поясните, - коротко сказал он.
- Неправильно мы его положили. Ногами к двери нельзя - помрет ведь! - Анастасия едва сдерживала слезы.
Полковник вновь устало опустил плечи, и произнёс:
- Настенька, он водку коньяком запивал. Он и так не жилец. Пойдёмте спать, - и вышел из комнаты.
Анастасия приосанилась, и твёрдо решила не допустить новой трагедии. Отважным маршем она направилась в комнату, где ночевали Марфа с Матвеем.
- Матвей Валерьяныч, вставайте.
Он не шевелился.
- Ну Матвей Валерьянович, - бесполезно теребила она его за плечи.
Тут ей вспомнились уроки старого мудрого наставника:
- Товарищ рядовой Матвей Валерьянович! Хватит портянки наматывать! - подумав, она добавила, - На кулак!
Тот отмахнулся от неё и заворчал:
- Уйди, старая! Сама свои дрова коли, - и для пущей важности повернулся на другой бок.
- Матвей Валерьянович, там беда, - беспомощно выдохнула Анастасия.
Матвей вскочил, как дед на похоронах.
- Чего? Что стряслось-то? Кто здесь?
Он бежал по дому вслед за Анастасией, на ходу застегивая рубаху.
- Да что ж такое-то?
- Беда, беда! - верещала Анастасия.
Добравшись до комнаты гостя, Анастасия продемонстрировала:
- Вот!
- Что с ним? Окочурился, что ли?
- Пока живой, но недолго ему осталось.
Матвей осторожно подошёл к кровати.
- Что случилось-то? Ударился?
- Не без этого, - виновато процедила Анастасия, - Да вы посмотрите, как он лежит!
- Что ж не так-то, объясни ты толком, дуреха, не пойму я ничего.
- Да вы посмотрите - ногами к двери лежит!
- Господи помилуй, кто ж его так! Подохнет же!
- Прошу, не медлите, Матвей Валерьянович! - призвала Анастасия.
Матвей бодро засучил рукава, подхватил бездыханное тело и вмиг уложил гостя как положено.
- Дышит? - взволнованно поинтересовалась Анастасия, подавшись на цыпочках вперёд.
Матвей прислушался:
- Жить будет.
- А вы знаете, он водку коньяком запивал - так что все равно не жилец.
- Ну, значит, до встречи на новых поминках. Пошёл я спать.
Анастасия с гордостью посмотрела на результат своего труда - пьяного гостя, уютно, а главное безопасно, храпевшего в кровати.
Матвей снял рубаху, лёг возле жены. Та заворочалась:
- Чего носитесь как на ипподроме, мать его. Чего стряслось там?
- Да дурака этого спать положили ногами к двери. Чуть не сдох.
- Живой хоть?
- Малая говорит все равно не жилец.
- Ну Бог с ним, чай мимо не прошли, помогли чем можно. Спи давай.
В комнате покойного Ильи Федоровича что-то с грохотом упало на пол.