Тексты про свекровей и невесток на Дзене уже превратились в мем. И все-таки я рискну присоединить свой голос к этому хору, потому что моя #свекровь стоит того, чтобы о ней рассказать.
Когда мы с ней познакомились, мне было 19 лет. Студентка-второкурсница, я жила с мужчиной на 12 лет меня старше. И у этого мужчины был штамп в паспорте о браке не со мной. Брака уже не было, а штамп - еще был. И ребенок от этого брака был тоже.
Я никогда не видела никого из родни Коробка. Он приехал в мой Ростов из казачьей станицы в глухом Задонье, и все они - дочка, #мать, сестра, бывшая жена - остались там, в задонских степях, где время течет неспешно, как река, а люди говорят, как будто поют.
Меня вполне устраивало, что Коробок в Ростове один - собственный опыт отношений с мамой долгие годы причинял мне боль, и я не особо понимала, что бывает иначе. Вернее умом-то понимала, но этого же никогда не бывает достаточно.
Так прошел год. Я видела, что Коробок мается, темнеет лицом, но значения не придавала. И вот однажды он все-таки сказал:
- Не могу больше, соскучился по своим. Поехали в Сиротинскую.
Я сникла. Мне, конечно, очень хотелось увидеть, какая она - моя новая #родня. Но и боялась я этого страшно. Боялась осуждения. Боялась сравнения с первой женой. Боялась быть отвергнутой - пусть даже и не явно. И в первую очередь - свекровью. Но деваться было некуда. И мы поехали.
Сначала поездом из Ростова в Волгоград. Оттуда - на старом автобусе до райцентра, где нас обещал встретить какой-то сосед на машине. С ним должна была приехать мать Коробка. И я этому даже обрадовалась - если придусь не ко двору, то, по крайней мере, узнаю об этом сразу. И вообще, никто меня не заставит приехать туда еще раз. Погостим разок, а потом пускай Коробок сам ездит. Если я не понравлюсь...
На автостанции в райцентре было пусто. Только какая-то собака, приткнувшаяся в скудной тени у пыльной сирени, равнодушно приоткрыла мутный от жары карий глаз, когда мы присели на скособоченную скамейку.
- Что с тобой? - удивленно спросил Коробок, когда я закурила в десятый раз за час.
- Боюсь, - призналась я.
Он засмеялся и обнял меня.
- Дурында. Если бы ты знала мою маму...
... В этот момент из-за угла, натужно кашляя, вывернул полинялый желтый москвич и, застонав, остановился метрах в пяти от нас. Задняя дверь распахнулась, и из машины, визжа, выкатились две девчушки. Сверкая голыми ногами, они кинулись на шею Коробку и повисли там, как две огромные живые груши.
Я догадалась, что это дочка и племянница, но почти не смотрела на них. Потому что передняя дверь машины тоже открылась и оттуда появилась маленькая #женщина с большими грустными глазами. Моя будущая свекровь.
Она помедлила мгновение у машины, а потом двинулась в нашу сторону и я, вежливо улыбнувшись, сделала полшага в сторону, освобождая ей дорогу.
Но она подошла не к сыну, которого не видела больше двух лет, а ко мне. Подошла, остановилась, посмотрела в глаза - и вдруг качнулась, обхватила меня крепко-крепко и прижала свое мокрое от слез лицо к моему плечу. Забыв дышать, я склонилась к ней, тоже обняла одной рукой - во второй, неловко отведенной назад, дымилась недокуренная сигарета - и застыла, боясь вздохнуть и чувствуя, что тоже сейчас заплачу. А поверх седеющей головы своей матери мне понимающе улыбался обвешанный детьми Коробок.
Потом я знакомилась с девчонками, а Коробок здоровался с матерью. Краем глаза я уловила, как бережно он обнял ее, как приникли они друг к другу и какое странное, доселе мной невиданное выражение приняло его лицо. Спустя много лет с тем же безбрежным состраданием он будет смотреть на мою умирающую маму, и я отчетливо пойму, что никогда еще не любила своего мужа так сильно, как в этот момент...
...Но это бует много после. А тогда мы шумно погрузились в "москвич" и поехали в Сиротинскую.
Тогда я еще не знала, что проведу в этих краях пять лет жизни, что здесь родятся мои сыновья... Я просто была городская девочка, которая чуть ли не впервые приехала в деревню.
Отворив калитку дома, притулившегося у подножья крутого холма, который местные называют Маяком, я сразу почувствовала себя так, словно вернулась на родину после долгого-долгого пути.
Не было в этом доме ничего такого уж прямо "деревенского" - ни мазаных стен, ни домотканых половиков, ни русской печки. Его построили в начале 80-х по типовому проекту. Баба - я как-то сразу, вслед за всей семьей стала называть так свекровь - очень стеснялась, что #дом давно не видел ремонта.
И все это благодаря ей, Бабе. Как девочка, потерявшая мать в 12 лет, не знавшая настоящей семьи, смогла накопить в себе такой запас любви и тепла? Откуда берутся у нее силы и готовность делиться этим теплом так щедро - с детьми, внуками, знакомыми и незнакомыми людьми, зверьем и вообще любой Божьей тварью?.. Букашки не убьет - это про нее. Сколько раз я видела, как она, поймав в доме залетного жука, несет его на улицу - отпускать. А заметив мой взгляд, словно оправдываясь, говорит:
- Не могу прибить - жалко...
Вот этой жалостью ко всему живому они и похожи с моим папой, который, кстати, тоже потерял отца в 12 лет. С Бабой они встретились только раз в жизни - и как-то сразу, без слов друг друга поняли. Однажды я вышла из дома и увидела, как они вдвоем сидят на лавочке под старой абрикосой. Молча, не касаясь друг друга, они сидели и смотрели куда-то на небо - культурнейший городской интеллигент и простая деревенская женщина с 9 классами образования -такие разные, но неуловимо похожие друг на друга, как брат и сестра или двое прихожан на общей службе...
Через пару недель папы не стало. Баба, узнав об этом, плакала о нем, как о родном. Она вообще на слезы легкая, наша Баба, и все же ее слезы - не бесценок. Они дорого стоят.
Невесткой я всегда была хреновой. Долгие годы задирала нос, вредничала и самоутверждалась. Баба только улыбалась. Помогала всем, чем могла и не могла. Молчала, если со мной не соглашалась. Терпела. И как-то незаметно превратилась для меня в одного из самых важных на свете людей.
Я звоню ей каждый день. Не для того, чтобы узнать скудные деревенские новости, а чтобы услышать ее голос. Чтобы хоть на расстоянии прикоснуться к этой непостижимой доброте.
Я очень любила свою маму, хотя для того, чтобы понять это, мне пришлось ее похоронить. Но свекровь я люблю, наверное, не меньше. В ней есть то, чего никогда не было ни в моей маме, ни во мне самой - какая-то почти нездешняя щедрость духа, способность забывать о себе ради других, жить ради других, их радостями и печалями...
Моя свекровь - удивительная. Она моя сила. Моя защита. Мой оберег.
...Сегодня мы уезжаем в Задонье - в долгожданный, выстраданный отпуск. Но больше всего я жду не отдыха, солнца, реки, арбузов и прочих радостей юга. А встречи с этой маленькой женщиной, мягкой и сильной, как вода.
Уже послезавтра я снова ее обниму.
А еще есть: Про бабушку, или зачем придумали жареный перец
______________________________
- Другие части этой истории ищите по тэгу #предпоследнийприют_путидороги.