Отец рассказывал, что его учили плавать, привязав за ремень и бросив в воду, на глубину. Беспощадный инструктор, родной дядя, сидел в лодке и не давал мальчику нахлебаться воды и утонуть.
Буль-буль! – и дядя дергал за ремень, вытаскивая начинающего пловца на поверхность. Тот какое-то время бултыхался, бил по воде руками-ногами, уставал, снова шёл на дно: буль-буль! И всё повторялось сначала. О полученной психологической травме пусть размышляют психоаналитики, но плавал отец великолепно – и трезвым, и пьяным, на спор мог переплыть Волгу и после не выглядел изнемождённым.
У меня был более милосердный наставник – двоюродный брат деда, бывший военный на пенсии. Учёба происходила в Диево-Городище на реке Шиголость.
Небольшая, метров в тридцать-сорок шириной речушка с не слишком быстрым течением – идеальное место для первых уроков плавания. Каждый день нужно было самостоятельно, без поддержки проплывать чуть больше, чем накануне. И, наконец, настал момент главного испытания – доплыть до противоположного берега и вернуться назад.
Вода держит тебя, если есть уверенность в непотопляемости.
Если ты ровно и глубоко дышишь, расчётливо тратишь силы и не делаешь бессмысленных и хаотичных движений. Если ты умеешь отдыхать, лежа на спине, и плавно поддерживать себя, кайфующего от податливости воды под тобой, от лёгкой волны, от солнечных лучей, пробивающих водную толщу.
Вода, пресная или солёная – друг, который играет с тобой и может, не рассчитав, слишком сблизиться, сдружиться и не отпустить тебя на берег. Нельзя позволять воде по своей прихоти направлять тебя, куда ей хочется. Вода ревнива и любит обманывать, затягивая в тайный омут, на глубину, где холод ключей и студёных потоков.
Сколько народу утопло по беспечности, в кураже или просто наспех, поддавшись соблазну искупнуться в незнакомом месте. На дне больших и малых рек лежат отбеленные за долгие годы кости, тятя, тятя, наши сети, асфиксия посредством утопления, подводные мертвецы, офелии без погребения.
Мой одноклассник, Андрей Суслов, утонул на Волге. Первая смерть ровесника. Такая тихая, такая непонятная: разве можно утонуть, если умеешь плавать?