Рабочий день подходил к концу. Вроде все сделала, отсканировала и отправила документы по электронной почте…
- Ирина Владимировна, зайдите. – Строгий голос начальника на пороге ее кабинета не предвещал ничего хорошего.
Выскочила из-за стола и успела проскользнуть за Юрпетом, так они назвали сокращенно Юрия Петровича, до того, как дверь пред ней захлопнется.
Юрпет сел за массивный и длинный стол. Ирина робко подошла к краю и остановилась. Предложения присесть не последовало.
- Ваше заявление на отпуск не могу подписать. Сейчас время напряженное, знаете же, что кредит большой в банке берем, с документами работаете вы. Поэтому, прошу вас забрать заявление. Знаю, дети, муж, – сказал, увидев вытянутое лицо и открытый рот в попытке высказать возражения. - Через месяц, или три недели пойдете, успеете до сентября.
Ирина поймала посланный ей по гладкой поверхности стола листок. Опустив голову, вышла, сдержавшись, чтобы не хлопнуть дверью.
В своем кабинете села за компьютер и скомкала свое заявление. Часы на мониторе показывали, что до конца рабочего дня осталось пять минут. Ирина решительно выключила компьютер, сложила бумаги на столе в стопку, механически бросила в сумочку скомканный листок. Надела плащ и ровно в шесть часов закрыла на ключ свой кабинет.
Каблучки решительно и недовольно простучали по лестнице на первый этаж, под окном начальника, который уже забыл уже о ней и занимался своими делами.
Тесная душная маршрутка набита такими же спешащими домой женщинами с сумками и пакетами. Кто-то, пробираясь к выходу, наступил ей на ногу, задел острым краем сумки. Она почувствовала, что колготки порвались. Выйдя на своей остановке, убедилась, что дырка есть, спущенная петля грозила поехать вниз. Мимо мчались с шумом машины, сигналя подрезающим маршруткам. Казалось, весь мир специально решил свести с ума.
Наконец, свернула в свой двор. Только у подъезда, доставая ключ от кодовой двери, вспомнила, что не зашла за молоком. Черт. Но не было сил идти в магазин, стоять в очереди в кассу, вдыхать смешанные запахи продуктов и пота, ждать, когда кто-то будет задерживать очередь, медленно доставать карту или деньги… Раздражение поднялось внутри только от мыслей об этом. Ирина решительно открыла дверь подъезда.
Лифт по закону подлости стоял на самом верху. Она нажала кнопку и услышала, как спустя несколько секунд кабина с грохотом дернулся и медленно, Боже, как же медленно, поползла вниз.
Раздражение, накрывшее волной на работе после разговора с начальником, сейчас уже грозило перейти в цунами.
Открыла дверь в квартиру и услышала крик мужа, старавшегося перекричать телевизор.
- Ну, куда посылаешь, олень! Мимо ворот, козел.
Ирина скинула туфли, а из комнаты выбежала четырехлетняя растрепанная Светочка, жалуясь на брата, что он у нее что-то отнял, что в садике Наташка толкнула ее и она больно ударилась, теперь на ножке царапина… Ирина снимала плащ и обещала посмотреть на последствия боевых действий в саду.
- Мам, купи мне самокат новый. Мне уже стыдно на маленьком кататься. А мой Светке отдай. Мам, мам, - как заведенная пластинка требовал к себе внимания старший шестилетний Дима, отпихивая сестру в сторону, которая уже задирала платьице, показывая место, где должна быть царапина.
Продираясь сквозь спутанные детские руки и ноги, казалось не двоих, а целой команды детей, Ирина прошла на кухню. В раковине стояла немытая посуда с засохшими остатками еды после завтрака. Следом влетели Света с Димой и наперебой что-то требовали, жаловались, дергали ее.
Ирина включила воду, чтобы отмочить присохшую еду. Заглянула в холодильник, решая, какие есть продукты и что приготовить на ужин. И тут в нее врезалась Светочка, которую толкнул брат.
- Мама, - зарыдала дочка, - чего он толкается. Мама-а-а.
- Ты сама меня укусила! Мам, смотри. – Дима протянул руку со следами мелких зубов на коже.
- Все! Хватит! – Ирина захлопнула дверцу холодильника.
Сразу наступила тишина, дети замолчали.
- Гол! Ну, наконец-то! – раздались радостные вопли мужа из комнаты. Телевизор громко орал криками болельщиков на трибунах.
Голова гудела от шума и криков, от усталости и обиды. Нервы сжались пружиной, того и гляди выстрелит. Цунами раздражения набирало силу внутри. Казалось, что дрожит и вибрирует каждая клеточка ее тела.
Ирина еле сдержалась. «Все, не могу больше. Сейчас заору или меня разорвет на мелкие осколки». Дети снова начали возню и крики.
- Красивый гол забил… на последней минуте. Хоть это не повлияло на исход матча… - орал диктор в телевизоре.
На кухню вошел Игорь в майке и тренировочных штанах с оттянутыми коленками.
- Я есть хочу. Козлы, такой матч проиграли. - Он посмотрел на опрокинутое лицо жены, которая стояла у холодильника, а возле нее пихали друг друга дети, требуя внимания.
Налил из чайника воды в чашку и залпом, шумно булькая, выпил. Довольно крякнул напоследок и ушел в комнату.
- Мам. Ну чего он отнимает… Мам… - снова канючила Светочка.
Ирина заткнула уши и пошла в прихожую. Света с Димкой замерли, глядя ей вслед. Диктор в телевизоре по-прежнему что-то кричал…
Ирина накинула плащ, сунула ноги в туфли и захлопнула за собой дверь, через которую доносился приглушенно орущий телевизор.
Она спускалась по лестнице раздумывая, куда идти. В кармане нащупала несколько купюр. «Вот и хорошо. Схожу за молоком, остыну».
Она шла дворами в дальний магазин, чтобы дольше не возвращаться. Истеричных сигналов водителей, спешащих домой, стало меньше. Но в голове по-прежнему пульсировали крики детей и тле6визора. Цунами внутри никак не хотело успокаиваться, ревело и рвалось наружу, дай только повод.
Она купила молоко, булку, упаковку макарон и какую-то банку консервов. Большой пакет отвисал почти до земли. Нести неудобно, болтается и бьет по ногам. Ирина вспомнила про дырку. Петля все-таки поехала вниз, оставляя ровную дорожку. Взяла пакет в другую руку, прикрывая дырку на колготках.
Соседний двор стоял пустой. Лишь где-то скрипели качели. Скрип — скрип. Скрип — скрип. Лавочек не было, но на краю детской площадки стоял какой-то турникет. Ирина села на него, прижавшись спиной к крашенному в синий цвет столбу с ручками вверху, как у велосипеда. Положила пакет на колени и прикрыла глаза. Скрип — скрип... Скрип — скрип...
Она очень любит своих детей. Очень хотела, чтобы у них с Игорем были девочка и мальчик, непременно родившийся первым. Мечтала о дружной семье, любящем муже… Перед глазами всплыл образ Игоря в майке и с пузырями на коленях.
Скрип — скрип... Она и не заметила, как под скрип качелей отключилась, забылась, казалось, на одно мгновение. Всего на миг…
Ирина дернулась и проснулась от того, что голова, потеряв опору, упала набок. Было тихо, даже качели больше не скрипели. Она поежилась от прохладного вечернего воздуха. Стемнело. В голове не стучали молоточки криков, нервы больше не дрожали. Цунами все-таки улеглось, лишь накатывали волны головокружения от несвоевременного сна.
Ирина подняла с колен пакет, встала, отряхнула плащ и огляделась. Ага. Вон крыша ее девятиэтажки возвышается над пятиэтажным домом двора. Она медленно побрела к себе.
Открыла дверь, начала раздеваться и остановилась от непривычной тишины в квартире. Прямо в плаще бросилась в комнату и натолкнулась на Игоря.
- Где ты была? Ты знаешь, сколько времени? – зашипел он.
- Я… А дети? – беспокойный взгляд метнулся вглубь комнаты за спину мужа.
- Да спят, уложил я их. Где ты была? Почему телефон не взяла с собой?
- Я… в магазин ходила. – Она взглянула на часы на руке. «Половина десятого?» Она видела, что стемнело во дворе, но не думала, что проспала так долго.
- Я встретила Машку, ну ту, помнишь, в школе учились. Заболтались, не заметила, как время пролетело. – Начала оправдываться.
Не скажешь же, что заснула прямо на улице. Начнет кричать, что она безалаберная, ей на всех наплевать, а вдруг что-то случилось бы…
Но Игорь ничего не сказал. Ирина сняла плащ и понесла пакет с продуктами на кухню. Заметила, что раковина пустая, а из носика чайника еще идет пар.
- А ты ел? А дети? Прости меня, - ставя молоко в холодильник, извинялась она.
- Поели, не беспокойся. – Игорь налил в чашку чай, поставил на стол. – Попей, доешь Светкин бутерброд.
Ирина села к столу. Игорь пододвинул ей тарелку с надкусанной булкой, намазанной клубничным вареньем поверх сливочного масла. Сел рядом.
- Отпуск отменяется? – спросил он.
- Откуда? – прихлебывая чай, спросила Ирина.
- В сумке смятое заявление валяется. Звонил тебе, а телефон…, ну я и…
- Как вкусно! – Ирина откусывала булку и запивала горячим чаем в непривычной тишине кухни.
- Пойдем спать. Я же вижу, что устала. Вон, круги под глазами, бледная, – сказал Игорь и пошел в комнату.
Ирина умылась в ванной, разделась и легла рядом с мужем. Он уткнулся в спину и обнял тяжелой рукой. Она успела подумать, что мечтала об этом… и провалилась в сон без сновидений.
Проснулась, когда в комнате стало светло. Взглянула на часы на телевизоре и отбросила одеяло. «Проспала!»
– Спи. - Рука мужа удержала ее, готовую вскочить с кровати. - Сегодня выходной.
Ирина снова легла и накрылась одеялом. У самого уха сопел муж, снова уснувший. «Все-таки хорошо, что он есть, рядом, родной. Все наладится. Отпуск через месяц будет. Не может исчезнуть счастье вот так, за суетой, усталостью, раздражением. Что-то же останется. Обязательно».
И тоже заснула, дорожа временем покоя и тишины в доме.