Порой попадаются такие утверждения, которые остаются непонятными и беспокоят долгие годы. Например, сентенция о сентиментальности как оборотной стороне жестокости. Впервые она встретилась мне еще в юности в "Лезвии бритвы" И.Ефремова. Автор не дал себе труда разъяснить механизм, ограничился констатацией, а я ломала голову: как это работает? Потом подобные утверждения о жестокости и сентиментальности встречали и у других авторов, и для всех это, видимо, была такая очевидная вещь, что никто не заморачивался объяснениями. А мне не давал покоя вопрос, как впадающий по самому мелкому поводу в чувствительность человек может заниматься, скажем, психологическим садизмом. Он же чувствительный, т.е. чувствующий, значит у него повышенная способность к эмпатии. Вот тут-то и оказался сокрыт ответ. Вообще, человек на любой вопрос рано или поздно находит или сочиняет ответ, который его устраивает.
Дело в том, что сентиментальность - это как раз показатель пониженной, а не повышенной способности к эмпатии. Сентиментальный человек обделен возможностью глубоко сопереживать, поскольку сама сентиментальность - показатель поверхностности чувств. Она, как легкое облачко, - набегает и уносится через минуту. Сентиментальные слезы - роса. Сентиментальному человеку по-настоящему никого не бывает жаль. И мучая кого-то, он словно существо, не чувствующее боли, пытается понять, на какой стадии сможет, наконец, что-то почувствовать, и погружает иглу глубже, глубже, прислушиваясь не к крикам жертвы, а к себе.