Женский ум… То, что почему-то вызывает насмешки мужчин вплоть до настоящего времени. Не надо далеко ходить за примерами – к одной из своих статей я получила комментарий: «Даже странно, что пишет дама - так всё правильно». Привожу не ради хвастовства, а как показатель, что и сейчас мнение некоторых представителей сильного пола не изменилось. А что же в веке девятнадцатом?
Снова вспомним знаменитый диалог:
«— Вы их давно знаете, — сказала княжна Марья, — скажите мне, положа руку на сердце, всю истинную правду, что это за девушка и как вы находите её? Но всю правду…
— Я не знаю, как отвечать на ваш вопрос, — сказал он, покраснев, сам не зная от чего. — Я решительно не знаю, что это за девушка; я никак не могу анализировать её. Она обворожительна. А отчего, я не знаю: вот всё, что можно про неё сказать. — Княжна Марья вздохнула и выражение её лица сказало: “Да, я этого ожидала и боялась”.
— Умна она? — спросила княжна Марья. Пьер задумался.
— Я думаю, нет, — сказал он, — а впрочем - да. Она не удостоивает быть умной… Да нет, она обворожительна, и больше ничего. — Княжна Марья опять неодобрительно покачала головой».
Для княжны Марьи вопрос ума очень важен, об уме Наташи она спросит в первую очередь (как знать, может быть, вспомнив о маленькой княгине и её, что греха таить, невеликом разуме). И – удивительный ответ Пьера. «Обворожительна» - а ум, выходит, и не очень нужен (а ведь, думая об Элен, всё время повторяет, что она глупа). Если так считает Пьер, то что говорить об остальных?
Что требовалось от женщины в обществе? Вот снова – отклики на мою предыдущую статью: «Ум и такт прослеживаются в образе Элен весь роман. Настоящая светская львица, антипод Наташи Ростовой». Что антипод – без всяких сомнений. Такт – бесспорно, в салонах, но дома… И Пьер вспоминает грубые до неприличия речи, и её обращение к нему: «Но что же вы этим доказали? Что вы доказали этой дуэлью? То, что вы дурак, que vous êtes un sot; так это все знали». Видимо, в домашней обстановке выплёскивается её истинная натура, которую приходится сдерживать при людях. « Умеет продавать себя». Вот это точно сказано. Но только говорит ли это об уме? Какой он, женский ум?
Совершенно ясно, что женщина должна уметь поддержать разговор, но о чём? Пушкин скажет, что «разговор благоразумный» провинциальных помещиков
О сенокосе, о вине,
О псарне, о своей родне,
Конечно, не блистал ни чувством,
Ни поэтическим огнем,
Ни остротою, ни умом,
Ни общежития искусством;
Но разговор их милых жён
Гораздо меньше был умён.
Что же должны обсуждать женщины? Конечно, это шутка, но в каждой шутке есть доля истины:
Не дай мне Бог сойтись на бале
Иль при разъезде на крыльце
С семинаристом в жёлтой шале [так у Пушкина!]
Иль с академиком в чепце!
Разговор о серьёзных предметах представляется чем-то невозможным…И в то же время Пушкин язвительно опишет сцену:
…тотчас беседа
Заводит слово стороной
О скуке жизни холостой;
Зовут соседа к самовару,
А Дуня разливает чай,
Ей шепчут: «Дуня, примечай!»
Потом приносят и гитару:
И запищит она (Бог мой!):
Приди в чертог ко мне златой!..
Или другое высказывание о светских барышнях:
Одна из тех, что называют в свете
Жеманницами... Слово «идеал»
У ней не сходит с губ. Вертлява и плаксива,
Глупа, но языком способна рожь молоть.
Узнали? И в той же самой комедии «Давным-давно» героиня, смеясь над поручиком, будет изображать эту самую «жеманницу» и её интересы:
-Какие предпочли бы вы шелка
Для этого рисунка? Нынче в моде
Ранжовый и бордо...
- Я вам задам ещё один вопрос.
Вы плакать любите?
- Я-с?!
- Слаще чистых слёз
Нет в мире ничего... Вы «Вертера» читали?
- Нет-с, не читал...
- Прочтите обязательно... Шарман!
А если без шуток – о чём говорят в гостиных? Я сейчас не разбираю разговоры в 1812 году – тогда всё диктовалось обстановкой, - но в начале романа?
У Анны Павловны обсуждают будущую войну и судят о Наполеоне, причём в основном мужчины. У Ростовых - «начался тот разговор, который затевают ровно настолько, чтобы при первой паузе встать, зашуметь платьями, проговорить: “Je suis bien charmée; la santé de maman… et la comtesse Apraksine”, — и опять, зашумев платьями, пройти в переднюю, надеть шубу или плащ и уехать». Потом разговор зайдёт «о болезни известного богача и красавца екатерининского времени старого графа Безухова и о его незаконном сыне Пьере», и Толстой заметит, что графиня «раз пятнадцать уже слышала причину огорчения графа Безухова».
Обратили ли вы внимание, что мы ни разу не услышим, о чём в салонах говорит Элен? В салоне у Анны Павловны она будет молча улыбаться; когда на её именинах расскажут анекдот и Пьер спросит, «в чём состоял этот анекдот, так как он его не расслышал, Элен с улыбкой отвечала, что она тоже не знает». Вероятнее всего, красавица просто молчит, предоставляя возможность высказаться другим. Поневоле вспоминается грубоватая российская мудрость «Помолчи – за умного сойдёшь». Великой Ф.Г.Раневской приписывается фраза «Женщина, чтобы преуспеть в жизни, должна обладать двумя качествами. Она должна быть достаточно умна для того, чтобы нравиться глупым мужчинам, и достаточно глупа, чтобы нравиться мужчинам умным». Может быть, это об Элен? Те, кто видит блестящую оболочку, любуются ею, а истинную сущность может видеть лишь муж…
А вот Наташа Ростова о себе, словами какого-то неведомого «очень умного, самого умного и самого хорошего мужчины», скажет: «Всё, всё в ней есть, умна необыкновенно». В чём же её ум?
Вспомним её разговор наедине с Пьером в эпилоге романа: «С того самого времени, как они остались одни и Наташа с широко раскрытыми, счастливыми глазами подошла к нему тихо и вдруг, быстро схватив его за голову, прижала её к своей груди и сказала: “Теперь весь, весь мой, мой! Не уйдёшь!“ — с этого времени начался этот разговор, противный всем законам логики, противный уже потому, что в одно и то же время говорилось о совершенно различных предметах… Как в сновидении всё бывает неверно, бессмысленно и противоречиво, кроме чувства, руководящего сновидением, так и в этом общении, противном всем законам рассудка, последовательны и ясны не речи, а только чувство, которое руководит ими». И здесь будет место всему – и разговорам о детях, и планам Пьера, и его выстраданному «Вся моя мысль в том, что ежели люди порочные связаны между, собой и составляют силу, то людям честным надо сделать только то же самое. Ведь как просто».
А княжна, нет, уже графиня Марья вынуждена скрывать от мужа свою духовную жизнь: «Она чувствовала покорную, нежную любовь к этому человеку, который никогда не поймёт всего того, что она понимает, и как бы от этого она ещё сильнее, с оттенком страстной нежности, любила его». А муж? «Он гордился тем, что она так умна и хороша, сознавая свое ничтожество перед нею в мире духовном, и тем более радовался тому, что она с своей душой не только принадлежала ему, но составляла часть его самого».
Вроде бы, по-разному счастливы они, но есть одно общее: здесь во главу угла ставится ум сердца, способность понять мужа, слиться с ним, стать в полной мере его второй половиной, а не выставление напоказ собственных интеллектуальных запросов, даже если они и есть. Наверное, прав был И.А.Гончаров, иногда с иронией говоривший: «Конечно, ум… это хорошо… но в ум не поцелуешь…»
А впрочем, ум мужчин тоже понимался по-разному… До завтра!
Если статья понравилась, голосуйте и подписывайтесь на мой канал
"Оглавление" всех статей по "Войне и миру" здесь
Навигатор по всему каналу здесь