Джордж Кеннан (1845-1924) впервые попал в нашу страну, когда ему было едва за двадцать, в составе команды, изучавшей маршруты прокладки сюда телеграфа из США через Аляску, Берингов пролив, Чукотку и Сибирь. Два года провёл на Чукотке и Камчатке, в Америку вернулся через Петербург. В 1870 году опубликовал о своих приключениях книгу «Tent Life in Siberia», и в том же году посетил Кавказ. Затем он долго «искал себя»: работал в банке, в страховой фирме, пробовал перо в газетах и журналах, и нашёл призвание, став, можно сказать, профессиональным ненавистником России.
Страну он в очередной раз посетил в 1885 году. Полтора года ездил по Сибири, побывал почти во всех тюрьмах между Уралом и Верхним Амуром, свёл знакомство с видными революционерами, в том числе находящимися в заключении. (Надо напомнить, что партия Ленина тогда ещё не была создана.) Далее он годами публиковал статьи об ужасном русском правительстве, которое только и делает, что мучает народ, подавляет его тягу к свободе и демократии, а светлых духом героев, либералов, демократов и социалистов, гноит в страшных тюрьмах. Когда много лет спустя Америка познакомилась с писаниями Солженицына, она в них ничего особо нового не нашла: всё уже было сказано Кеннаном.
Он, обобщая, сообщал, что: «Во всей империи 884 тюрьмы. Номинально все они находятся под одним управлением и подлежат одним и тем же законам и правилам, и между тем трудно было бы найти двадцати тюрем, которые бы управлялись одинаковым образом в продолжение трёх лет. Те права, которыми пользуются заключённые в одной тюрьме, не существуют в другой; в одной строгость есть общее правило, в другой – только исключение; иных заключённых закармливают, другие содержатся впроголодь; в одном месте нарушение правил не влечёт за собой ничего, кроме выговора, тогда как в другом подобное же нарушение наказывается двадцатью ударами розог по обнажённому телу. Везде беспорядок, противозаконные действия, произвол и более или менее полное отсутствие всякой системы».
А между тем, до революции 1905 года «политических» в российских тюрьмах было крайне мало, и они изрядно озадачивали тюремщиков. По воспоминаниям революционера А. Локермана, сидевшего в 1901 году в Ростове-на-Дону, тюремные надзиратели проявляли недоумение, что это ещё за новая порода арестантов? Из-за чего они бьются? Какую выгоду в этом находят? В бескорыстие революционеров они не верили, а всё пытались докопаться, нет ли за их громкими фразами каких-либо материальных пружин. В общем, подозревали, что «борьба за свободу», это такой вид мошенничества.
С этого началось разложение тюремного персонала, который уверенно чувствовал себя с уголовными преступниками, как правило, тёмными и необразованными, но не мог понять «политических», грамотных и интеллигентных. Понимая, что режим в тюрьмах ослабевает и ситуация выходит из-под контроля, Министерство юстиции в 1904 году утвердило Правила о порядке содержания в тюрьмах политических арестантов. Во время дознания или следствия их подлежало содержаться в особых камерах по одному и по возможности изолировать от других категорий на прогулке, в церкви, комнатах для свиданий и т.д.
На хозяйственные работы по тюрьме их не назначали. Им разрешалось заниматься в камерах или в специально отведённых для этого помещениях письменными работами или ремесленным трудом. Они могли читать книги, газеты и журналы за исключением запрещённых, а также газеты и журналы, вышедшие в течение последних 12 месяцев, при условии, что они имеют образовательное и воспитательное значение и не затрагивают вопросов текущей общественной жизни. Выбор старост, устройство общей кассы и передача друг другу денег и вещей политическим арестантам запрещались.
Таким образом, Правила предусматривали более строгую изоляцию для политических арестантов по сравнению с общеуголовными, однако администрация тюрем была не в состоянии обеспечить их выполнение. Так, в одесской тюрьме в 1907 году заключённые, пользуясь самодельными отмычками, свободно открывали двери камер, посещали друг друга и даже оставались на ночёвку в других камерах. В тюрьме действовала общественная комиссия из представителей всех партий. В тот же период в московской «Бутырке» межкамерные контакты тоже были обычным делом, заключённые вели переговоры друг с другом через окна, свободно получали известия с воли, издавали свой собственный журнал. Свидания имели без решёток и с кем угодно, а тюремная администрация не могла обеспечить соблюдение установленных законом условий, поскольку количество «политических» в тюрьмах постепенно превысило количество уголовных, которые к тому же часто выступали на стороне «политических» в борьбе за права заключённых.
Вот такое было царское тиранство. Самое удивительное, что в ужасной тоталитарной России книга Джорджа Кеннана «Жизнь политических арестантов в русских тюрьмах» в переводе с английского была выпущена в 1906 году в издательстве В. Врублевского.
Не ограничиваясь писанием книг и статей, Кеннан постоянно выступал в США и Англии с платными лекциями, потрясая слушателей не только фактами злодеяний русского царизма (в большинстве выдуманных), но и эффектными своими появлениями перед аудиторией в одежде каторжника и в кандалах.
Под его прямым воздействием в Штатах возникли общества «друзей русской свободы», поддерживавшие деньгами разнообразные революционные организации внутри России, в том числе натуральных террористов, отстреливавших «царских сатрапов». В общем, в антироссийской пропаганде за демократическую Россию он стал не просто видной, а первой и центральной фигурой, настолько яркой, что когда он в 1901 году вновь приехал в Петербург, ему было велено немедленно его покинуть. В отместку, или просто по велению сердца во время русско-японской войны он слал в газеты прояпонские статьи. А ещё вёл антиправительственную пропаганду среди русских пленных в Японии. Вряд ли он вёл эту деятельность на собственные средства.
Февральский переворот 1917 года и власть Временного правительства Кеннан всячески приветствовал, а вот последовавшую затем Октябрьскую революцию Советов категорически не принял, и антироссийская его борьба перешла в антисоветскую.
Дмитрий КАЛЮЖНЫЙ.
«А мы и не знали»: История идей, История людей, История вещей.
Другие статьи рубрики «История людей»