А есть ли у вашего ребёнка право сказать "нет" на вашу просьбу? Ведь просьба подразумевает добровольное согласие сделать что-либо или не сделать. Ведь, когда вы просите бабушек и дедушек посидеть с внуками, вы допускаете, что они могут сказать "Нет, у меня запись к парикмахеру" или "Нет, я планировала уехать на дачу"? Или, когда вы просите друга или подругу одолжить вам денег до зарплаты, вы допускаете, что он или она могут ответить "Извини, у меня сейчас нет свободных" или "Знаешь, я не люблю давать в долг"? Тогда почему вопросы к ребёнку "Ты хочешь поехать на море?", "Ты можешь сходить в магазин?", "Ты поможешь мне с уборкой/стиркой/готовкой/младшими детьми?" не подразумевают даже возможности ответить "нет"?
Можно не маскировать указания в просьбы, и тогда всё по-честному. Я говорю сыну "Собери игрушки" или "Сходи в магазин", и это означает, что нужно собрать игрушки или сходить в магазин. Я могу сказать: "Собери игрушки, пожалуйста", и это означает только то, что указания даны более вежливо и мягко. Но если я спросила: "Ты не мог бы собрать игрушки?", я должна быть готова услышать в ответ "Нет, я не могу", и принять этот его ответ без навязчивых "почему?", без уговоров и убеждений, без шантажа, без давления, без наказаний. Иначе как ребёнку учиться говорить "нет"? Как учиться отстаивать свои границы, свои интересы?
В примере с уборкой какая-нибудь мама определённо должна была бы воскликнуть: "Но как же тогда поддерживать дома порядок?" Порядок нужен вам? Вот вы его и наводите. Или научите ребёнка любить и ценить порядок, также как любите и цените его вы. Или превратите уборку в игру. Или воспитайте отношение к уборке (именно игрушек) как лично его, ребёнка, обязанность в семье. Только тогда у каждого члена семьи должна быть его собственная обязанность. И тогда это тоже будет по-честному.
Когда мы собирались в поход в Адыгею, у Мити не было возможности отказаться. Обычно наши похода и сплавы случаются по его инициативе или, по крайней мере, при его горячей поддержке и одобрении. Но в этот раз он хотел остаться дома, он мало времени проводит дома. И именно в этот раз остаться дома было нельзя - не с кем. Я знала, что приключение захватит сына - мы будем ехать на поезде, играть в морской бой, читать Астрид Линдгрен, а потом ходить по тропинкам с обалденными видами на горы, сидеть у костра, спать в палатке. Ему понравится. А если будет трудно... Обычно когда в походах было трудно, Митя собирался с силами и шёл дальше. Потому что идти в поход - было его собственное желание, его решение. Он знал, что сам выбрал это испытание и знал, что с ним справится. Испытания в Адыгее он не выбирал. Пойти в поход было моё решение, и мне не с кем было разделить ответственность за него.
Но сыну всё нравилось. Он тянул меня за руку, чтобы показать новые красивые горные цветы. Он с восторгом смотрел по сторонам на облака, которые со всех сторон наползали на хребет. Он радовался невероятной красоте и вокруг и повторял постоянно: "Как бы мне хотелось оказаться в облаке!", "Вот бы сейчас оказаться в облаке!", "Представляешь, если на нас сейчас наползёт облако?!" Он тогда даже не представлял, как быстро исполнится это его желание. Мы поднимались на одну из вершин хребта. До дождя на вершине Большого Тхача оставалось меньше получаса.
