По вечерам на волейбольной площадке городка было оживленно.
Ковалев любил смотреть, как мы играем в волейбол. Веселый, улыбчивый, седой, крепко сбитый, начинающий полнеть, он сидел на скамеечке возле площадки, иногда убегая посмотреть, подошел ли хлеб, не пора ли его спровадить в духовку. Здесь, в Индии, некоторые специалисты предпочитали печь хлеб сами. Сваренный борщ, хлеб собственной выпечки, экономно расходуемое сало напоминали о России, по которой скучалось.
К Ковалеву вскоре должна была приехать жена. И тогда он сможет досматривать наши матчи до конца. Половину забот по хозяйству ляжет на нее…..
И вот его праздник настал. Женщина за пятьдесят, среднего роста, с располневшей фигурой, чересчур разговорчивая. С первых дней что-то не заладилось у нее по-женски и пришлось идти в госпиталь корпорации тяжелого машиностроения, где работали наши специалисты. «Вы беременны»- «обрадовала» ее гинеколог после осмотра.
«Да как это?! Да не может быть!» - запричитала она.
« В Дели с мужем в одном номере жили? Так чего же удивляться?!» - резюмировала гинеколог. Но на всякий случай посоветовала ей обратиться к главному гинекологу.
Главный гинеколог, уже не молодой, сухощавый седой мужчина, был не так категоричен.
Опыт, приобретенный за одиннадцать лет жизни в Англии и немалый объем практики, наработанный здесь, в Западной Бенгалии, подсказывал, что-то здесь не так. После рентгена ситуация прояснилась : опухоль. Ковалеву положили в госпиталь. Неделя ушла , чтобы остановить кровотечение. Еще пять дней ждали результат из лаборатории. Опухоль оказалась доброкачественной. Затем последовало лечение. Операцию делать не стали. Сделали все, чтобы опухоль не прогрессировала и осталась в размере голубиного яйца.
На волейбол Ковалев уже не приходил. Свободное после работы время проводил в госпитале. А на работе тоже не клеилось. И утром шеф, не стесняясь в выражениях, отчитывал его и лупил кулаком по багажнику машины. ….
Наконец Ковалеву выписали. Казалось бы, можно вздохнуть спокойно. Но туго закрученная пружина стресса сработала. Где-то около трех утра ко мне постучали. Ковалеву было плохо. Он держался за правую сторону грудной клетки, стонал и жаловался, что грудь в этом месте печет….
Вызвали врача. Обкололи грудь в области сердца. Отвезли в госпиталь. Обширный инфаркт.
Утром было решено перевезти Ковалева в госпиталь металлургического комбината. Он был оборудован по современным технологиям и там имелся блок интенсивной терапии.
После недельного пребывания в блоке интенсивной терапии его перевели в обычную палату. Тринадцатой палаты не существовало. Вместо нее была палата 12 Б.
Лечение закончилось благополучно. Но было решено отправить чету Ковалевых на Родину. Климат Индии не способствовал реабилитации пошатнувшегося здоровья…
Когда поезд мягко тронулся и стал набирать ход, Ковалев не выдержал и достал сигарету.
Как сигаретный дым уплывала Индия, растворялась в сознании, оставалась в альбоме фотографий, подаренных на прощание. А впереди ждала не та страна, в которой жил, а горбачевская, набирающая ход эпоха, непонятная, невразумительная.