- Слушай, ну может он случайно?
- Случайно?! - голос в трубке так превысил допустимые значения, что проходящая мимо старушка внимательно посмотрела на Миру. - Как можно случайно пнуть собаку? - Кристина захлебывалась словами - Я понимаю, он потерял ко мне всякие чувства, пускай он даже меня ненавидит, но что ему сделала Коко? Она всегда бежала его встречать, когда он приходил домой, козел, ластилась, просилась на руки. В принципе, что хозяйка, что собака, не распознали подонка, дурочки.
Мира прищурила правый глаз и взглянула на солнце. Оно палило настолько жарко, что казалось, синева уже расплавилась и сейчас начнёт капать на плечи. Она пожалела, что решила пообедать в парке на лавочке. Город почти вымер, только вокруг большого газона катала коляску замотанная мамочка, да отец с сыном ели мороженое через две лавочки от неё. Бутерброд казался фантастически пресным, птицы ленивыми, трава пластмассовой. И признаться, она начинала уставать от разговора.
- Это кем вообще надо быть? - Кристина и не думала останавливаться. - Он во сколько раз крупнее, вот скажи, а? А если он ей что-то повредил? Я собрала вещи в ту же минуту. Что у меня может быть общего с таким человеком?! Аж противно. Три года отношений, а теперь кажется, будто я нашла огромную грязную лужу и просто три года в ней валялась. Знаешь, вот люди же расстаются, да? Это нормально. Это жизнь. Так ещё жалеют о том, что собаку там, или кошку забрала себе другая сторона. А он взял и просто пнул, подцепил носком туфли как грязную тряпку и отбросил. Коко ударилась об стену боком, я уверена. Ветеринар говорит ничего страшного, но он же не мог знать, то есть он допускал любое развитие событий. И ты понимаешь, что самое мерзкое? Что расстаёмся из-за него же, я вообще пострадавшая сторона! Хотя, может эту его как-её-там надо жалеть, такой подарочек достался. А злобу вымещает он. Нормально? То есть не я разбила его приставку, а он пнул мою собаку. Нет, ты пойми, мне б даже в голову не пришло что-то подобное. Но возмутиться я имела право? Как думаешь?
- Имела. - Мира доела остатки бутерброда и наклонилась выбросить упаковку в урну.
- Ну вот же! А он пнул Коко! Какая-то бессмысленная жестокость! Самая мерзкая, несправедливая. Как думаешь, откуда такое вообще в людях берётся?
- Я не знаю. Впитывается с молоком матери? Нет, если серьезно, я не знаю. Ну он и так себя не ахти как зарекомендовал с аудиторшей этой, разве нет? Смог на одну подлость пойти, что ему стоит на вторую решиться. Да тут и решаться не надо. Состояние аффекта опять же, злился наверное. - Мира постаралась скрыть зевок. Солнце окончательно напекло голову. Договорит, допьёт лимонад и поскорее обратно в кондиционированный рай.
- Да, все так, все так. Ладно, я пойду. Надо хоть вещи разобрать, а то так и стоят в чемоданах, но я к нему не вернусь, хоть пусть поселится под окнами.
- Правильно. Пока. Ещё созвонимся.
- А то! Спасибо что выслушала. Не, ну скажи ж подонок какой!
- Подонок.
- Целую
- И я тебя
Мира выключила телефон и убрала его в сумку, будто он мог снова зазвонить и потратить оставшиеся минуты перерыва на грустные разговоры. Странные мы все-таки, люди. У неё вон мужик ушёл к профурсетке-аудитору, а она переживает только из-за собаки. Наверное, это и делает человека человеком, вот такие эмоции в подобных ситуациях. Собака-то что ему сделала. Вот уж действительно, бессмысленная жестокость. Хорошо, вовремя расстались, а то кто знает, остановился ли бы он на собаке.
Мира допила лимонад и уже провернулась к урне, как увидела на дорожке движение. Молодая мать все так же написывала круги вокруг газона. Мира побоялась, что у неё закончится завод и она остановится как вкопанная, такими механическими выглядели движения. Устала. Но что-то продолжало мелькать на краю поля зрения - Мира заметила стайку воробьев.
Двое уже подлетали поискать, чем поживиться около урны, еще три бесцельно скакали по дорожке. Надо же, такие малыши, им бы в тенёчке сидеть. Было заметно, что воробьи молодые, непуганые. Пёрышек было мало и какие-то бледные и растрёпанные, а сами воробьи довольно тощие. Они весело чирикали, смешно прыгали и казалось, не замечали окружающих плюс сорока на солнце. Мира где-то слышала, что птицы, которые большую часть времени проводят на деревьях и кустах, ходить по земле не умеют, им остаётся только прыгать. Такие умильные малыши.
Самый встрёпанный задорно прыгал к мальчику с отцом. Тот, наверное, лет трёх, ковырял газон палочкой, подцеплял камешки, вытаскивал и складывал в ровную линию на бордюре. Отец погрузился в телефон с головой. Если бы мальчуган начал камни засовывать в рот, Мира могла поспорить, он бы и ухом не повел.
Зато малыш заметил воробьев. Сначала он застыл и внимательно изучал маленьких птичек. Потом показал на них пальцем и видимо, что-то сказал отцу. Тот, не отрываясь, покивал головой. Мальчик сгрёб свои камешки в маленький кулачок. Все не поместились и он заметно огорчился, что пришлось оставить несколько штук. Направился к воробьям. Конечно, при таком безразличии родителя надо хоть с кем-то поделиться уловом, пусть хоть с пичужками.
Мира даже не сразу поняла, что произошло, настолько это было неожиданно, когда малыш взял камень побольше и бросил в воробья. А потом подошёл поближе и бросил снова. Что самое удивительное, отец отвлёкся от телефона и наконец обратил внимание на сына. Мире ужасно захотелось сделать мальчику замечание. Она тут же ощутила себя бабулькой у подъезда, но зачем же, камнем, да в воробья. У этого воробья голова меньше того камня. Мира понадеялась, что мальчик получит замечание и успокоится, сейчас все решится и без ее участия. Он же тут не один. С отцом же. Не правильно воспитывать чужих детей, да еще при родителях. Но предполагаемый взрослый лишь что-то крикнул. Судя по всему одобрил, раз малыш взял ещё один камень пухлыми пальчиками и снова бросил в птиц.
«Да, и действительно, откуда же это берётся?», подумала Мира. Собрала свои вещи и,
приближаясь к воробьям, специально пошумела так и не выброшенным пластиковым стаканчиком, комкая его в руке. Воробьи испугались и улетели. Отец мальчика остался явно недоволен.
