Для меня самым дурацким инфоповодом является какой-нибудь праздник сегодняшнего дня (типа День поцелуев, День смайлика и пр.) и чуть менее - день рождения кого-либо. Находясь на грани зашкварности и пользуясь случаем, публикую свою заметку не первой свежести о фильме «Большая поэзия» с Александром Кузнецовым в главной роли, которому сегодня (22 июля) - 28.
Помню день, когда я узнала о нем как об актере - премьера «Кислоты». Поздний вечер, полный зал, сухость внутренних органов на финальных титрах. Тогда парень с заклеенным ртом и прозрачными голубыми глазами, покорил не так, как тусовка «Гоголь-Центра», после чего все пошло и поехало у меня с этим театром. Дальше снова Кузнецов в ГЦ-контексте, но совсем другой и пока самый выразительный - роль скептика в «Лете» Кирилла Серебренникова, которую сам актер обозначил «А что, так можно было?» - удивительная, живая, рок-н-ролльная. За Серебренникова Кузнецов стоял у Мещанского суда на вынесении приговора по «театральному делу» - на его репортажном комментарии «Дождю» я первый раз всплакнула: молодой, красивый и талантливый (там правда есть, что раскрывать, главное - с правильными людьми) актер, со всей грустью своего выразительного лица (которое критики исследовали вдоль и поперек) говорит, что при таких обстоятельствах просто не видит смысла быть и делать что-то хорошее в России - трудно его не понять, не одобрить и не поддержать в прощупывании почвы (так, Кузнецов снялся с дорогим Луи Гаррелем и Камилль Коттен в предстоящей французской драме Рэйчел Лэнг, которую я очень жду). На праздном показе «Большой поэзии» Александра Лунгина, ради чего мы здесь и собрались, актер со всей съемочной группой представлял картину и очаровал своей скромностью и искренностью, что и на видеоинтервью было заметно: его неподдельное восхищение новым старым фильмам и уже признанным вещам вызывает желание прямо по головке погладить и крепко обнять (как сказал бы Енот-Ракета Человеку-Муравью «ууу ты как щеночек, рад каждой косточке»). Кузнецов - не гарант качества, но возбудитель интереса, собственно «Большая поэзия» так и случилась, при совсем не моем жанре, стиле, режиссере, отсылках к «Брату» - а ну разве еще трек Face «всем моим братьям сала-а-а-ам» на трейлере сыграл свою роль.
Герои и герои
Двое главных героев (персонажей) - Виктор и Леха, становятся героями (спасителями) в процессе неожиданного налета на один из банков, где оба работают инкассаторами. Воевать им не впервой (они участники компании в Луганске и «Большая поэзия», возможно, первый фильм говорящий о посттравматическом синдроме событий на Украине), поэтому, небольшая перестрелка никому не вредит, а только обезвреживает преступников. За это ребятам дают золотую зажигалку и 200 000 рублей. Золотая зажигалка очень кстати, потому что герой Кузнецова курит в каждом кадре, в котором присутствует. Серьезно, я давно не чувствовала так много табачного дыма в кино, его с таким же успехом можно было назвать «200 сигарет». Помимо прикуривания сигарет Кузнецов на протяжении всего фильма многозначительно молчит. Таким я его запомнила еще с «Кислоты», где по сюжету его персонаж хлебнул, собственно, кислоты, обжег рот и не мог говорить. С того момента (а прошло без малого год - на момент выхода фильма) актер промелькал по громким отечественным картинам и заметно возмужал: прямо нехило так подкачался, что меня, в комплекте с его скромностью и стеснительность на Q&A, порадовало. При скупости реплик в фильме главные герои пишут стихи. Вообще оффтопом хотелось бы ответить всем любителям покритиковать неправдоподобные диалоги где бы то ни было. Вот откуда всем известно как надо разговаривать? Большинство картин не показывает срез общества огромной страны - это локальные истории какой-то прослойки (иногда достаточно тонкой) населения. В данном случае, легкая хабалистость сотрудников ЧОПа мне была очень даже знакома: знаю, слышала и ручаюсь за звучащие диалоги. А если верится в них, то нетрудно представить и реальность, в которой два парня, вернувшихся с войны, владеющих оружием, ходят в поэтические кружки и делают ставки в петушиных боях на базе у узбеков.
Некрасовка
Эти стены глины и гравийки на фоне одинаковых картонных двадцатиэтажек я угадаю с трех нот. В свое время, на раннем этапе освоения Москвы, я жила в Некрасовке. Замкадовский район, в котором максимально трудно дышать и супер-просто заблудиться. Бесконечные штампованные дома, загораживающие небо и препятствующие поступлению свежего воздуха, рябят в глазах, если живешь там, но создают хорошую почву для сеттинга «Большой поэзии», с реальными пацанами, не интегрированными после Луганска в жизнь перспективного поколения тридцатилетних (амбиций у них нет, ПТС на лицо (и на лице Александра Кузнецова буквально), проживают вроде бы в двух шагах от Москвы, но работу там воспринимают как «вырваться в люди» и т.д.) Удивительно насколько удивительна Некрасовка для создателей фильма: на пресс-обсуждении режиссер и продюсер твердили о том, что неожиданно «откопали» этот район новой Москвы и там такие «другие» люди живут. Мне в ретроспективе радостно, что я не стала тем «другим» человеком.
Что за птица - поэт?
Наряду со слишком очевидными иносказаниями - типа главный герой курит сигаретку где-то на Артплее, и желтый круг на геометричной стене становится подобием нимба в православных иконах, есть достаточно пронзительные и пронизывающие весь фильм не столько ниточками, сколько цельным полотном метафоры птиц. В самых же первых кадрах после налета на банк, Виктор (герой Кузнецова), а вместе с ним и камера, фокусируется на мертвом простреленном голубе. Служба охраны, в которой они с товарищем работают называется «Кречет» - это птица семейства соколиных, которая и изображена на эмблеме организации. В комнате у Виктора вместе с бойцовской грушей висит фотокартина с пернатыми. Единственная женщина фильма, исполняющая испанские песни со своей группой, напевает герою романс «Птица надежды» во время прогулки по живописной свалке Некрасовки, даже конфеты, которые лопает начальник ЧОПа, и те «Птичье молоко» от Рот Фронта. Не говоря уже о главном тропе происходящего - петушиных боях. Маскулинные лица становятся своего рода Ангелами Лунгина (красивая аллитерация в аллюзии на «Ангелы Чарли»). Кто знает, насколько это попытка пусть не осмысления, но подтверждения существования поэзии в эпоху тюрьмы за сказанные слова и культуры рэпа. Чем-то вся эта субстанция напоминает и Есенина с его «розу белую с черною жабой я хотел на земле повенчать». Поэзия - одно из зеркал, отражающих то, о чем могут молчать глаза. Какая жизнь - такие и стихи. Какие стихи - такой и фильм. Неясно только одно: Леха он или не Леха? Господь не отвечает, ему как-то похуй.