Насколько же против шерсти заходит сезон местного лета. Солнце. Гигаджоули белого, люминесцентно-белого, но существенно более горячего света. Бесконечной продолжительности день, на жаровне которого жарко разгорается паранойя и остальной набор многочисленных разновекторных психических девиаций. Как же не хватает мимишного мороза с милыми пустяками типа замерзающей в процессе перелива в жестяную кружку водки. Увы, это не самое худшее.
В летнем температурно-световом режиме. Нейчурал very bad, пропажа постоянной угрозы и объекта для ненависти. Это как утрата огромного внешнего давления для глубоководной рыбины. Сразу внутри оказывается слишком много всего. Не сжимаемая снаружи мозаика темного разума утрачивает иллюзию монолитности и готовится раскрошиться в щебень. А потом замучаешься складывать обратно. И всё равно получится не так.
Отсюда корявые, рефлекторные попытки ухватиться за спасательный круг-мультитул из странного навигационного прибора, чрезмерно оригинального оружия и развлечения более заунывного, чем шотландская волынка, за неровный, нестабильный и обманчивый, как зеленоватый болотный огонь, сигнал – Радио ледяных пустошей.
Совершает их магистр контроля своего, а изредка и чужого разума, фантастический скользкий и одновременно липкий, как горячий б/у чуингам, жертва жизни на свалках токсичных отходов, обладатель крысиного чутья на ситуации, чреватые прищемлением хвоста, и дегидратированный мутант – Джон-ледяные-яйца.
Перчинки добавляет совершенная невозможность гарантировать его возвращение обратно из этого путешествия без движения. Отлична от нуля вероятность того, что «Объект» любительски, но талантливо примется изображать «Марию Целесту». Ну, Джон тоже не чужд театра и охотно подыграет, изображая укушенного смертельно ядовитой, не имеющей противоядия, змеей, который с целью помочь науке протоколировал симптомы до тех пор, пока мог удерживать карандаш.
Джон тоже до последнего вздоха будет оставаться на связи. Даёшь мегаэпическую драму на уровне топовых древнегреческих трагедий в декорациях безлимитных, безжизненных и залитых пылающими лучами солнца, почти как поверхность Меркурия, однако пространств… Ага, щаззз. С разбегу вот всё так и будет. Ирония, если что, не будет. Джон умеет только в треш, чернуху и продукт переработки добра. Этим и порадуем.
Пристегиваемся крепче, не забываем бумажные гигиенические пакетики. Сегодня летучие мысли о высоких материях. Частный топ-3 классических книг мировой культуры, епт.
Бескомпромиссное первое место, конечно же, «Преступление и наказание». С роскошнейшим педагогическим месседжем вещь.
Робкий и закомплексованный, чрезмерно саморефлексивный студент после интенсивного аутотренинга: «Родион! Я знаю, ты можешь!». Действительно прогрессирует. Берет острую железяку и мочит богатую старуху. Отдельная мякотка, что ключевой мотив — не деньги. А такое, колхозное ницшеанство: «сильный всегда прав, надо доказать себе, что я силен». Старуха — подопытная крыса, расходник для эксперимента. Ну и приятный денежный бонус при успехе.
На второй позиции, уступая немного совсем, «Отцы и дети» товарища Тургенева. Это же просто рекламный гимн концепции «Live fast. Die young!».
Центральный герой молод, умён, богат, благородного происхождения. Является нигилистом, в грош не ставит старого маразматика-папку, потрошит лягушек, обуреваемый жаждой познания. В гробу имел любовь, общественные приличия, умное-вечное и прочую такую бодягу. Бросает любимую, спит с кем попало, посылает друзей в музей. Такой себе Джон из 18-го века. К концу книжицы до автора, кажется, начало доходить, ЧТО за произведение он наваял.
И он торопливо, скомкано и нелепо Базарова убивает. Поздно заметались, Иван Сергеевич.
Третья позиция, пожалуй, будет зарубежной. От чудного французского писателя Ги де Мопассана. Вообще эти французы такие все зайки и лапки.
Жиль де Рец, Альфонс Франсуа де Сад, Поль Элюар, например. И господин Мопассан, достойно стоя в их ряду, соорудил автобиографический (sic!) и очень поучительный роман «Милый друг». Как правильно сношая правильных людей. Молодой человек без особых талантов. Ну, кроме ЭТОГО, поднимается из самых низов прекрасной Франции в её высшее общество. По дороге ещё прилично обогащаясь.
Джон считает, такая полезная детству и юношеству книга обязательно должна изучаться в школьной программе. Roger that.